Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19
Шрифт:
– Видишь? – закричал следователь. – Видишь? – он поставил ещё раз заново тот же фрагмент и сладострастно тыкал пальцем в пунктиры и линии. – Это верёвка!
– Цепь, может?
– Цепь! Не борзеть! Верёвка или цепь, не суть!
– А в чём тогда суть? – спросил Юрий.
– Это там, на поезде, был твой сообщник! Вы сговорились! Тебе предъявляется обвинение: умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц!
Юра глянул вниз, на смартфон. Цой улыбался.
– Я ничего не вижу, – улыбнулся Юрий.
– Я
Следователь выгнул назад тренированное тело, потянулся, сделал несколько разминочных движений руками и ногами, а потом откуда-то из-за спины выхватил дубинку и перехватил ею по столу перед носом Юрия, так что тот от неожиданности и испуга чуть не свалился со стула.
– Следующий удар будет по тебе, – улыбнулся следователь. – Кости переломаю. А сейчас танцы! – пошутил он и включил вдруг музыку, которая заорала из колонок в духе дискотеки технопопа.
– Я – Яков Петрович! – проорал через какофонию звуков следователь. – Или просто Джек!
В уши насильно вбивало свои вибрации гитарное соло, и Яков Петрович aka Джек изобразил, как наяривает на гитаре, держа перед собой в виде инструмента дубинку, и так же будто нечаянно замахал ногами; одним из ударов ударил Юрия по плечу, скинув со стула,. Волшебный телефон Юрия, упав, закрутился юлой по полу, завибрировал красным. Это была катастрофа.
Следователь взял в руку смартфон, не обращая внимания на корчащегося на полу рядом подростка. Телефон опасно мигал, и следователь, достав зарядку из стола, подключил его, оттуда же из стола вынув ещё одно приспособление в виде дубинки или палки, ткнув в корчащегося на полу Юрия. Подросток заверещал от боли.
– Как тебе удар электрическим током? Ха-ха! – доброжелательно засмеялся садист на государственной зарплате. – Теперь ты, я надеюсь, признаешься, – и Юрий в ответ кивнул головой.
Внимание палача отвлек заряжающийся и включающийся смартфон.
– Какой пин-код? Есть разблокировка экрана? Разблокировка по лицу?
Юрий корчился на полу, страдал, но помогал следователю активизировать и овладеть главным волшебным богатством. Телефон запереливался множеством красок, включаясь в руке палача.
– Ты думаешь, я тебе благодарен? Ха-ха! – опять смеялся садист, взял подростка за шкирку и кинул к стене: – Ну! Лицом ко мне! Стой! Разведи руки в стороны! Как Христос, как Христос!
– Мы ведь тут все верующие, – пошутил следователь.
На руках Юрия защелкнулись наручники, вылетев из стены, такие же хромированные кандалы зафиксировались, выскочив из стены и громко лязгнув, на ногах.
В дверь тихо, но уверенно постучали:
– Яков Петрович, как там у тебя?
– Как обычно! Работаем! – рявкнул следователь в дверь.
– Отец пострадавшего просил оставить преступника в живых. Он хотел бы лично с ним переговорить.
– Да отдам я его, отдам, – засмеялся палач. – Я же отца отлично понимаю!
– Насчёт утилизации трупа будь спокоен. Проблем у тебя не будет. Отец знает, как избавляться от тел.
– Я и не сомневаюсь! – откликнулся следователь.
По двери раздался ещё один прощальный удар, и музыка технопопа, автоматически было уменьшившаяся, опять стала нарастать. Юрию показалось, что громкость музыки автоматически реагировала на мимику следователя.
Следователь увлёкся смартфоном Юрия:
– Прежде, чем ты у меня подпишешь добровольное признание, посмотрим, какие ты использовал последние приложения. Ага. Цой. Не разблокируется. Что за фигня? Как его разблокировать?
– Поднесите к моему лицу, – попросил распятый Юрий, и, когда телефон запереливался перед его глазами, сказал красной кнопке Go Emergency:
– Сила.
Телефон переспросил:
– Repeat.
И, пока следователь поучительно говорил:
– Ты нарушил ещё один государственный закон. Наши телефоны не должны срабатывать на команды на иностранных языках, – Юрий выкрикнул:
– Сила!
В кабинете заморгало освещение и заклубился дым. Под музыку, под её оглушающий рёв, из-за спины следователя материализовался из воздуха и возник поэт и композитор Виктор Цой.
Место неожиданности
Цой махнул перед лицом следователя ногой, и тот, уклоняясь от выпада, выгнулся назад, тут же засмеявшись и схватившись за кобуру:
– Меня не волнует, как ты здесь материализовался, эти хакеры иностранных государств и их агентов нас здесь уже всех достали, – сказал следователь и продолжил:
– Прежде, чем я тебя пристрелю, – улыбнулся Яков Петрович Цою, – или деактивирую каким-либо другим способом, готов ли ты ответить мне на несколько вопросов?
– Валяйте, – небрежно ответила фигура в чёрном плаще.
– Это ты помог преступнику убить невинного подростка?
– Не понял.
– Это ты, урод, был на поезде? Тоже ведь в чёрном плаще. Ты накинул петлю на шею несчастной жертве?
– Конечно.
– Ты, узкоглазый, был в сговоре с преступником? – кивнул Яков Петрович на по-прежнему пристёгнутого к стене Юрия.
– Можно сказать и так. Вообще сказать можно что угодно. Потому что тебе осталось жить очень недолго.
– Он пугает, а мне не страшно, – заулыбался следователь. – А за признание спасибо. Приобщим его к делу тоже.
Музыка продолжала играть, и под её звуки Яков Петрович деловито накручивал на ствол пистолета глушитель, в такт кивая головой и пританцовывая.
– А слабо вступить в честный поединок? – спросил Цой. – Без оружия? В рукопашную схватку?
– Что я, дурак, что ли, – ответил следователь и нацелился на Виктора Цоя.