Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19

Шабанов Александр

– В чём же?

– Просто! Или вы хотите быть, как эти серые люди, что с Цоем, и что гибнут от вируса, или вы хотите быть со мной, особыми, уникальными и счастливыми.

– Что для этого надо сделать?

– Надо отречься от серости, – отвечает Дьявол. – Серость – это Цой сотоварищи.

– Допустим, – отвечают подростки. – И?

– Цой не один такой, – поясняет Дьявол. – В каждой стране хватает такой случайно выбившейся в люди и ставшей популярной серости.

– И?

– Вы можете стать свободными, смелыми и

счастливыми, как ваши враги, которым вы всё время завидовали.

– Что для этого надо?

– Чтобы заработать счастливую жизнь, вам надо побороть и уничтожить в честной схватке тех, кто идёт уничтожать Ожерелье, Мозг, капитанский мостик Системы по руководству миром.

– То есть мы были не единственной командой, нацеленной на уничтожение Мозга? Кто ещё идёт уничтожить Мозг?

– Увы, но вы правы, – ответил Дьявол.

– Так возьми их и уничтожь! Ты же Дьявол!

– Дьявол-то Дьявол, но я не могу всё делать сам. Мне нужны ученики. Нужны люди, на которых я могу положиться.

– Хочешь повязать нас кровью?

Дьявол не поддерживает темы и отвечает:

– Система их не распознает. Противник – сторонники хаоса – хитер. Мы их не видим через Систему.

– Кого – их?

– Тех, кто идёт уничтожать Ожерелье, оно же Мозг.

– Система пускай не распознает, но ты же должен всё видеть.

– Да. Должен. Но противник хитёр. Те, кому служил Цой, не хочу даже их имя называть, волки в овечьей шкуре, сторонники хаоса и якобы свободы, а на самом деле анархии, тоже не лаптем щи хлебают. Враги у нас больно хитры! Они придумали системы защиты! Даже и против меня! Так что в цифровую эпоху Дьявол не всесилен!

– А зачем нам уничтожать тех, кто идёт уничтожать Мозг?

– Для того, чтобы в мире был порядок. И вы в этом порядке займёте достойное счастливое место. Ведь вы – не серые. Вы – уникальны. Вы можете уничтожать, убивать. И за это я вас полюбил.

– Допустим! Ладно! Допустим, мы подписываемся и идём в засаду, или куда-то, чтобы ликвидировать сторонников хаоса. Счастье вы нам гарантируете?

– Обязательно! – отвечает Дьявол.

– Тогда мы подписываемся! Давайте! Мы – за! Уничтожим всех, кто стоит на нашем пути к счастью!

– Но для этого вам надо сделать ещё одно дело… – издалека заводит Дьявол, и подростки затихают. Дьявол же между тем продолжает:

– Серость – это вы прежние, это ваши родители, ведь это они хотели надеть на вас ожерелье-обруч.

– Что мы должны сделать?

– Вы должны, очень просто: ликвидировать серость.

– Где ликвидировать серость?

– В себе, в мире, вообще.

– Куда вы клоните?

– Вы должны убить серость. Убить своих родителей. Ведь это они дали вам вас. Дали вам эту серость. Дали вам Цоя. Вам нужно отречься от серых себя. А для этого убить тех, кто вам эту серость дал. Убить своих родителей.

Сломать, что нужно, и страдание взять на себя

– …Вы должны убить серость. Убить своих родителей. Ведь это они дали вам вас. Дали вам эту серость. Дали вам Цоя. Вам нужно отречься от серых

себя. А для этого убить тех, кто вам эту серость дал. Убить своих родителей, – вещал Дьявол, отдавал им приказ.

Тут подростки ощутили, что у них болит голова, как от тяжёлых лекарств, или от вредных веществ. И Дьявол им уже кажется чужим, ненужным, лишним.

– Если меня спросят, хочу ли я быть с правдой или с Цоем, то я скажу – лучше с Цоем, – говорит Шэнли. – Ибо не в правде суть, а в законе сердца, который и есть правда, – и остальные, переглянувшись, почувствовали то же самое.

– Убить родителей, это уж слишком, – вступает Сорайя. – Ладно, у меня с ними не было особого контакта, но всё-таки.

– Одно дело, когда мы убивали всяких подонков, – поддерживает Тейлор. – Другое дело, своих родителей. Ладно, моя мама не святая, но она мама. Муть какая! Иди-ка ты лесом, Дьявол!

– Что вы, что вы, – убеждает их Дьявол. – Давайте уж начистоту, если уж вы за абсолютную правду. Ну, кто же из подростков не мечтал, чтобы родителей не было? Или чтобы они были другими? А ведь это то же самое! Родители не дают слушать музыку, заставляют учить уроки, лезут со своими дурацкими советами и поучениями, а вас так вообще обрекли на каторгу обручей на голове.

– Нет, нет, мы не хотим! – протестуют подростки. – Нет!

Им кажется или они видят, что Дьявол беззвучно кричит на своего помощника-ассистента Пабло: «Почему ты им так мало дал?» – и как будто видят, что Дьявол даёт ему подзатыльник, а потом и вообще бьёт кулаками по лицу. Но тут же они погружаются в облака, а, когда открывают глаза, то оказываются опять порознь, каждый в своей стороне.

Юрий – у насыпи, и его бьют сильные одноклассники альфа-самцы, и кровь идёт у него из носа, он падает, и его пинают ногами.

Сорайю ловят юноши в белых одеждах и больно бьют, задирая на ней одежду и обнажая.

Тейлор оказывается на столе в тисках, его конечности зажаты, а отчим готовится нанести последний решительный удар молотком в голову.

Шэнли стоит привязанным к столбу, и слышит, как кричат: «Бьём больно, но не повреждая тела! Оно ещё нам понадобится для тестирования на COVID-19!»

…Когда же они очухиваются, то стоят на карачках рядом с тем, вроде бы знакомым, столом. Незнакомца, который называл себя Дьяволом, нет. Зато так называемый Пабло смотрит на них с сочувствием и предлагает отхлебать минеральной воды, у его ног стоит несколько бутылок. Подростки с жадностью набрасываются на воду и. захлёбываясь, пьют.

– Сейчас Дьявол вернётся и снова предложит вам участвовать в его проекте, – быстро прошептал Пабло. – Соглашайтесь!

– Но мы не можем…

– Соглашайтесь! Я сделаю так, что ничего плохого не произойдёт!

Тут Сорайя узнала лицо того, кого она когда-то пожалела и не пристрелила. Там, у фонтана или водоёма, в городе ублюдков. Во время вылазки по заданию Цоя, отстреливая похотливых скотов.

– Мы где-то встречались?

– Ты правильно вспомнила, – ответил Пабло.

– Но ведь это был восточный город, а ты – не восточный человек?