Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19
Шрифт:
– Так быть не должно, – упрекает Юрий.
– Но так есть, – отвечает Цой. – Это ты и этот второй, которого ты жалеешь, твой как бы друг.
– Он не мой друг. Он мой враг.
– Не вижу между вами такой уж большой разницы.
– Как так?
– Если смотришь с дистанции, то расстояние и разница между палачом и жертвой равны нулю.
– То есть?
– Один мучит, а другой позволяет это делать.
– Это не так!
– Мне до фонаря самооправдания и самообманы. Вы живёте в мире, где все вы очень похожи, однотипно стараясь убежать от реальности в другой мир с помощью
– Да. Но это лучше, чем ложь прошлых столетий!
– Чем же?
– Дивайсы помогают нам стать лучше. Меряют шаги. Помогают заниматься спортом.
– Человек как был животным, так им и остаётся. А ты – обреченный, – говорит Цой и насылает ещё одну картину.
Скальпель режет кожу и плоть под ней, кровь брызжет брызгами, и Юра испытывает боль.
– Это меня, что ли?
– Да. Могу отмотать обратно.
В отверстия его тела входят чужеродные тела, он трепещет от боли и слышит, как рвётся его плоть.
– А потом что?
Юрий видит собственную могилу. Точнее, безымянный участок земли. Под которой он, мёртвый, лежит.
– Мне наплевать, – ответил, не думая, Юрий. – Дело даже не в том.
– А в чём тогда дело? –спросил Цой.
– Ты ведь тоже можешь миловать и убивать. Но почему, почему ты сделал так? Не просто убил, но жесточайшим образом?
– А как надо было?
– Если убивать, то не так жестоко.
– А как? Помечтай.
– Безболезненную инъекцию.
– Нет, – отвечает Цой. – Только слёзы, только боль.
– Зачем?
– Так очищается мир и становится лучше.
– Я хочу отказаться от твоей миссии и от твоей дружбы. Можешь исчезнуть.
– Нет, – сказал Цой.
– Почему?
– Ты нужен мне, – пояснил Цой.
– Зачем?
– Для спасения мира.
– Мира?
– Свободы, – уточнил Цой. – Твоей и моей, – сказал Цой и отрезал:
– Ты же всё равно был бы уже убит, если бы не я. Это в лучшем случае. В худшем случае оставался бы той тряпкой, какой ты и был до сих пор, и жил бы так до старости. Маменькиным сынком. Никем и ничем.
Юрий молчал, раздумывая.
– Энергии почти не осталось, – вдруг быстро скороговоркой проговорил рок-артист. – В телефоне нажми на приложение «Виктор Цой жив», а потом на красную кнопку вверху Go Emergency. Ну!
Телефон затрясся и чуть не выскочил из руки Юрия.
– Повторяй за мной, только не шёпотом, а громко! Ну! – завопил Цой перед тем, как экран перешёл в лилово-розово-фиолетовый цвет трансформации, сложившись в одну пурпурную точку в центре экрана.
И, сложив губы трубочкой, Цой выдохнул тихо:
– Сила, – и кивнул Юрию.
Повинуясь жесту учителя, подросток смотрел на экран, где пульсация расширялась, достигнув границ поверхности. Экран запульсировал: Set up secret word, – и Юрий произнес:
– Сила.
– Repeat, – потребовал экран.
– Сила, – выкрикнул Юрий.
– Если что, зови!
Юрий и опустил глаза на полыхающий экран, а когда поднял их, то Цой исчез. Юрий ещё раз глянул на дивайс – телефон, оказывается, выключился. Юрий нажал на кнопку с торца, но телефон не включался.. Ага, кончилась зарядка аккумулятора. И с ней исчез Цой. Вода на изгибе русла реки по-прежнему тихо журчала,
Добро пожаловать в ад
…В кабинете следователя резко пахло химией.
Юрия сняли прямо с урока и на полицейской машине привезли в серое угрюмое здание уголовного следствия. Полицаи довели его до нужных дверей и толкнули внутрь. За спиной щелкнул замок. Подросток огляделся. На стене под потолком опираясь на шкаф стоял, пылился, словно подглядывая, портрет основателя тайной полиции государства. Химические реагенты воняли резко. Кроме них и Юрия, в кабинете, похоже, больше не было никого. Юра заглянул в смартфон и нажал на «Приложение Цой», – а потом: «Проверить окружающую среду». На экране забегали цифры и графики, и возникло: «Растворитель заглушает запах крови». Юрий вздрогнул от хлопка. Это следователь зашёл, резко хлопнул дверью, включил монитор и повернул экран к Юрию: «На, смотри». Расплывчатые, но узнаваемые фигуры быстро двигались на перемотке. Юра узнал себя, суетливо идущего к насыпи и к двум быстро дёргающимся фигуркам. Следователь нажал на кнопку, и стало замедленно видно, как Юрий вначале бьёт в челюсть высокого рыжего подростка и двигает его голень ногой, а потом второй подросток отступает к поезду.
– Как ты это объяснишь? Зачем ты его ударил? Это агрессия! – ни с того, ни с сего закричал следователь.
Юра, будто испугавшись, склонил голову, незаметно уставившись в смартфон. Цой оттуда подмигивал: «Забей», – выходило, как на комиксе, изо рта Цоя.
– Они сами на всех нападали там, перед насыпью, – быстро ответил Юрий.
Следователь поднялся из-за стола, подскочил и дал Юрию подзатыльник:
– Не ври мне!
Юрий еле успел зажать смартфон под ляжкой, чтобы тот не упал. Присутствие образа друга под бедром его успокаивало.
– Я не вру, – спокойно ответил Юрий, подняв голову. – Вы можете сами просмотреть оперативные видео с этого же места. Посмотреть, что было до этого события.
Следователь подошёл к своему месту, нажал на кнопку на клавиатуре перед одним из мониторов и вгляделся:
– Нет! – торжествующе закричал следователь. – Доказательство не принимается!
–Почему?
–Потому, что вопросы здесь задаю я, – со злорадством ответил следователь. – И потому, что предыдущие видео не сохранились! Программа их случайно стёрла!
– Кто бы сомневался, – спокойно ответил Юрий, и следователь не прореагировал на его наглый тон, вместо этого крикнув:
– Смотрим дальше!
На видео фокусировка шла на втором, меньшего роста, оппоненте Юрия, который стоял на насыпи, пока к ней приближался поезд. Кружком на видео был обведён Юрий. Затем появился ещё один пунктирный круг видеоредактора. Вокруг силуэта или тени человека на поезде.
Увеличение экрана показывало, как то ли дёрнул головой, а то ли кивнул Юрий. Пунктирная линия прочертила дорожку к тени на поезде, которая тоже синхронно дёрнулась. В следующие несколько неторопливых мгновений в замедленной съемке цепь охватила тело и шею жертвы, маленького садиста, и его потащило.