Смех и смертный грех
Шрифт:
На том друзья и порешили. Лисица пересел на пассажирское сиденье, погрузившись в Сеть. А вернувшись домой, и вовсе заперся у себя в кабинете, где принялся за работу. К себе он никого не пускал, а когда кто-то стучался, лишь сердито рыкал и гнал прочь. Так что в конце концов Кира даже немного обиделась на Лисицу за то, что тот хочет присвоить все лавры победителя себе.
— Как в Ежовку эту тащиться, так один не захотел, всех потащил, — ворчала Кира. — А как новостями поделиться, так не хочет!
Но Эдик
— Кто это у тебя?
— Мой дедушка, профессор Завгородцев, — ответил Эдик и тут же печально прибавил: — Впрочем, теперь я уж и не знаю, кто он мне? Дедушка или прадедушка?
После этих слов Эдик поднялся и, не выпуская фотографии из рук, сразу же поехал в больницу к Ларисе. С тех пор, он если и выходил от тети, то лишь на самое короткое время. Видимо, Эдик хотел дождаться, когда Лариса придет в сознание, чтобы первым поговорить с ней о личности профессора Завгородцева. Вот только, когда это произошло, бедная Лариса оказалась слишком слаба для подобных разговоров. Да и родни вокруг толкалось слишком много. Поэтому Эдику удалось лишь пожать Ларисе руку и коротко пожелать ей скорейшего выздоровления.
И вот теперь, когда четверо сыщиков уже побывали в Ежовке и знали, что Лариса совсем не та, за кого ее выдавала Надежда Сергеевна, им не терпелось обсудить ситуацию со старшим поколением. Узнав, что Лариса пришла в себя, друзья примчались в больницу. Лисица первым делом попросился к ней в палату. Пробыл он там совсем недолго, а выйдя, сказал:
— У меня есть потрясающие новости!
А потом еще и прибавил, глядя на родителей Эдика:
— Это касается в первую очередь вас.
— В самом деле? — удивилась Екатерина Леопольдовна. — Может быть, в таком случае, нам всем пройти тогда куда-нибудь в более подходящее место?
И в самом деле, разговаривать в больничном коридоре было не очень-то удобно.
— Тут есть кафе неподалеку, — предложил Арсений Иванович. — Можно и перекусить, и поговорить.
Кафе оказалось очень симпатичным и чистеньким. На полу, на окнах и вообще на всех поверхностях стояли живые цветы в нарядных кадках и кашпо. На накрытых клетчатыми скатертями столах тоже стояли небольшие букетики в вазочках со свежей водой. Безупречно вежливая официантка разложила перед гостями аккуратно переплетенные папочки с меню и деликатно отошла в сторону, ожидая знака,
Народу в кафе было совсем немного. Никто не мог бы отвлечь компанию от разговора. Вот только дело с заказом еды шло у них всех очень туго. Кире не хотелось есть вовсе. Как уже говорилось, все последние дни она избытком аппетита не страдала. А сегодня при мысли о какой-либо еде к горлу у нее и вовсе подкатывала тошнота. А Леся да и все прочие тоже были заинтригованы до крайности, так что им было не до еды. В результате все заказали лишь напитки, кто кофе, кто чай, и слегка разочарованная официантка отошла за их заказом.
— Ну, рассказывай! — поторопили друзья Лисицу. — Что у тебя за новости?
Но Лисица не был бы самим собой, если бы не помариновал всех немножко. Он дождался, когда официантка расставит на столе чайно-кофейные принадлежности. И лишь после того, как сам отхлебнул глоток черного чая, произнес, глядя на родителей Эдика:
— Скажите, а вы знали, что ваша мать удочерила Ларису?
Вопрос был адресован Арсению Ивановичу. И тот, ясное дело, оторопел:
— Удочерила? С чего ты взял?
— У меня есть информация. Так, ответьте, вы знали об этом или нет?
— Нет! — помотал головой Арсений Иванович. — Я этого не знал.
— Я так и думал, — удовлетворенно произнес Лисица. — Ваша мать скрывала правду от всех. Она очень боялась, как бы кто-нибудь и тем более Лариса не прознал истинное положение вещей.
— Истинное положение? О чем ты вообще говоришь?
— Сейчас я все вам объясню. А пока разрешите небольшой экскурс в историю вашей семьи. Не беспокойтесь, исключительно архивные данные, сухие и точные.
И Лисица взглянул на Арсения Ивановича:
— Вы ведь старший ребенок в семье, не так ли?
— Мы с Ларисой погодки.
— И вас никогда не удивляло, как это, овдовев в первый раз, ваша матушка так быстро нашла замену вашему отцу, да еще и умудрилась выйти за отца Ларисы замуж и от него забеременеть? И все это меньше чем за три месяца?
— Почему за три месяца?
— Да потому что разница между вами и Ларисой всего лишь один год. Вы сами это сказали только что.
— Ну да, верно, — кивнул головой Арсений Иванович. — Сказал. Ну, наверное, мама как-то успела… нашла…
Он был в явном смущении, потому что Лисица задал ему вопрос, на который у Арсения Ивановича ответа не было.
— Ваша мать всегда утверждала, что вы являетесь отпрыском профессора Завгородцева Ивана Сергеевича?
— Да! Она мне много рассказывала о его работе, учениках.
— А кто-нибудь из них бывал у вас дома?
— Н-н-нет… — немного поколебавшись, все же признался Арсений Иванович.
— А труды профессора вам лично знакомы?
— Ну… я много слышал о них от мамы.