Смех

Андреев Леонид Николаевич

— Взгляните… на себя. Сзади в зеркало… О, какой вы!..

Сдвигая брови, стискивая от боли зубы, с похолодевшим лицом, от которого отлила кровь, я взглянул в зеркало, — на меня смотрела идиотски-спокойная, непоколебимо-равнодушная, нечеловечески неподвижная физиономия. И я… я рассмеялся. И с неостывшим

еще смехом, но уже с дрожью подымающегося гнева, с безумием отчаяния, я заговорил, почти закричал:

— Вы не должны смеяться!

И, когда она затихла, я продолжал шепотом говорить о своей любви. И никогда я не говорил так хорошо, потому что никогда не любил так сильно. О муках ожидания, о ядовитых слезах безумной ревности и тоски, о своей душе, где все было любовь, я говорил. И я видел, как, опускаясь, бросили ресницы густую тень на побледневшие щеки.

Я видел, как сквозь их матовую белизну бросал красный отсвет запылавший огонь и как все гибкое тело безвольно клонилось ко мне. Она была одета богиней ночи и, вся загадочная, словно мглой, одетая черным кружевом, сверкающая бриллиантами звезд, была красива, как забытый сон далекого детства. Я говорил — и слезы накипали у меня на глазах, и радостью билось сердце. И я увидел, увидел наконец, как милая, жалкая улыбка раскрыла ее уста, и, дрогнув, поднялись ресницы. Медленно, боязливо, с бесконечным доверием повернула она ко мне головку, и… Такого смеха я еще не слыхал!

— Нет, нет, не могу… — почти стонала она и, закинув голову, снова разражалась звучным каскадом смеха.

О, если бы мне хоть на минуту дали человеческое лицо! Я кусал губы, слезы текли по моему разгоряченному лицу, а она, эта идиотская физиономия, в которой все было правильно, нос, глаза и губы, смотрела с непоколебимо ужасным в своей нелепости равнодушием. И когда, ковыляя на своих цветных

ногах, я уходил, до меня долго еще доносился звонкий смех: как будто с громадной высоты падала серебристая струйка воды и с веселым пением разбивалась о твердую скалу.

IV

Рассыпавшись по всей сонной улице, будя ночную тишину бодрыми, возбужденными голосами, мы шли домой, и товарищ мне говорил:

— Ты имел колоссальный успех. Я никогда не видал, чтобы так смеялись… Постой, что ты делаешь? Зачем ты рвешь маску? Братцы, он с ума сошел! Глядите, он раздирает свой костюм! Он плачет!

_{Январь 1901 г.}

Комментарии

Впервые, с подзаголовком: «Одна страничка», — в газете «Курьер», 1901, 5 января, № 5. В 1904 г. рассказ вышел в Москве брошюрой (вместе со сказкой Л. Н. Толстого «Три вопроса»).

Рецензируя это издание, Мих. Бессонов отметил и «Смех» — «немного истеричный, но отмеченный печатью крупного психологического таланта рассказ», который, по мнению критика, представляет собой «безумственные» упражнения в подражание Метерлинку…». «Нам кажется, — продолжает Мих. Бессонов, — что «ничего доброго на стезе истерического символизма у Андреева не выйдет и что вообще художникам слова незачем прибегать к дерганью читательских нервов только затем, чтобы обрисовать чрезвычайно простые мысли о гнете жизни и разных социальных несправедливостях» («Волынь», 1902, № 93, 27 апреля). В 1903 г. перевод рассказа «Смех» напечатал болгарский журнал «Летописи» (№ 7). В 1907 г. опубликован первый перевод рассказа на румынский язык.