Смена

Alkor

– Я люблю её.

– Я знаю. Поэтому ты и пытаешься её контролировать. В этом вся ты. И я знаю, что ты, моя милая Сиби, успокоишься, выпьешь кофе, и придумаешь, как повернуть ситуацию в нужную сторону.

– Наверное. Мне надо напиться.

– Я с тобой. – Инара всегда была за любой кипиш, кроме голодовки, и всегда рада поддержать кампанию. – Но ты не боишься оставлять Кристи без присмотра? Вдруг она что-нибудь сделает?

– Она заперта, а дом не позволит ей делать глупости. Он слушает только меня. Да и Кристи спит. А нет, не спит. Ходит из угла в угол и пытается выйти наружу. Что ж, пускай. А будущая бабушка пойдёт выпить. По текиле?

– И побольше.

Французский квартал, дом Сибил

Кристина металась по дому. Мать просто ушла, заперев дверь. Дом безукоризненно подчинялся, не давая в руки ножи, не давай выйти, хорошо, хоть окна открывались. Но попытаться вылезти тоже не вариант, дом среагирует. Сибил приходилось сдерживать себя в Лондоне, чтобы родня мужа ничего не заподозрила. И в Новом

Орлеане отрывалась по полной, выдрессировав и дом, и посуду так, как хотела. И контролировала не только каждый уголок этого дома, всегда зная, кто приходил и уходил, и кто что делал. Кристина ненавидела это. С самого детства она видела образец самообладания, уверенности и контроля над собственной жизнью. Сибил закончила Стэнфорд, куда поступила в 16 лет, имела три научные степени, и была самой молодой Верховной ведьмой за последние тысячу лет. Образец для подражания: идеальное поведение, идеальная репутация. Каждый шаг безукоризнен, выверен, и жизнь расписана на десятилетия вперёд. Кристина чувствовала, что не вписывается. Мама планировала, что её дочь унаследует семейную силу, примет со временем пост и власть, и они обоснуют свою династию. Всё началось с того, что Кристи силу не унаследовала. Вообще. Как бы не искали, в ней не было ни капли магии. Вся сила досталась старшему брату, как и всё остальное, не менее важное. Как то семейное имя, отцовское обаяние, материнские мозги, родовой титул. А младшая сестра была просто Кристиной. И из кожи вон лезла, чтобы доказать всем, а прежде всего, самой себе, что ничем не хуже матери и брата. Занималась единоборствами, ездила на мотоцикле, и во всём вела себя как мальчишка. Мать не возражала, отец тоже, брат участвовал в забавах на ровне с ней. А около года назад мама объявила, что они с Кристи едут в Новый Орлеан, изучать магию вуду. Для этой магии даже прирождённая сила не особо нужна. Там пошла в школу, походу использовав навыки изученного боя. Её побаивались, сторонились, но вовсе не потому, что она странноватая дочь герцога. Большинство считали её агрессивной, а кое-кто – крутой. Томми был одним из них. Он был такой трогательный и милый, когда притащил этот цветок в знак благодарности. Цветок в горшке, лично им выращенный и какой-то очень редкий. Он улыбался, опускал глаза, краснел…и был такой хорошенький, что Кристи не устояла. Парень оказался хорош. Во всех нужных смыслах. Ласковый, нежный где надо, страстный где надо, немного наивен и простодушен. Так мило. И Кристи его хотела, и скрывать этого не собиралась. Но больше ничего. Ничего хоть сколько ни будь серьёзного. Но она не надеялась объяснить это матери. Сибил была слишком правильной и всегда любила только отца. Да как она вообще может понять метания подростковой души, если всегда была холодна и безупречна? Да полно, эта женщина вообще человек? Девушка так увлеклась перевариванием своих собственных проблем, что не заметила, как оказалась в святая святых, материнском кабинете. Сибил занималась магией, изучала манускрипты, и входить туда было строго запрещено. Но Кристина уже была здесь, и не могла удержаться, чтобы не полазить по ящикам. Документы в идеальном порядке, ничего лишнего, лэптоп на пароли, и даже нет смысла пытаться его взломать. Ни одной книги по магии, но было бы глупо ожидать другого. А вот в потайном отделе нашлась старая затёртая тетрадь, запечатанная заклятием на крови. Видимо, ведьме не приходило в голову, что дочь полезет в её личные вещи. В другое время Кристи бы и не полезла, но сегодня всё было не так, как всегда. И остаток ночи она провела за увлекательнейшим чтением дневника своей матери. Сибил тезисно записывала свою жизнь, и эта жизнь вовсе не была той, какой думала Кристина. Девушка ни на минуту не задумалась, что становление Верховной ведьмой не было такой уж лёгкой. Совсем не лёгкой. Этот дневник не был сводом каких-то правил или заклинаний, он описывал душевное состояние той, что проходит через это. Страницы, пропитанные болью и одиночеством, страницы, проносящие на себе ни одну трагедию и смерть. Когда мать вернулась домой, Кристи встретила её вся в слезах.

– Какого чёрта ты не спишь, Кристина? – Сибил чуть пошатывалась от выпитой текилы. Спиртное слегка успокоила нервы и дала возможность немного отдохнуть. Но вот она, проблема, стоит в полный рост и хлюпает носом. – Четыре утра.

– Ты…почему ты никому не сказала? – Очередное доказательство того, что нельзя читать чужие дневники. Чёрт знает, что там можно найти. – Мама… почему? Ты не сказала даже отцу…

– О чём ты? – Ведьма села в коридоре прямо на пол. Она устала. Чертовски устала от всего этого. Груз ответственности за детей, за сохранение тайны, за мир, покой которого во многом зависел от неё. А теперь ещё беременная несовершеннолетняя дочь. Голова буквально взрывалась.

– Когда ты говорила, что если бы ты в моём возрасте забеременела… Ты ведь была беременна в моём возрасте, так? Я прочитала твой дневник… Ты даже не сказала отцу, что беременна. Ты не могла сделать аборт, не от отца. И ребёнка ты отдать не могла… Что случилось?

– То, что никогда не случится с тобой. – Сибил положила руку на затылок дочери и притянула к себе. Лоб в лоб. Глаза в глаза. – Никогда, слышишь? Я не допущу этого. Никогда, пока я жива.

– Мама…- От её тона Кристине стало не по себе. Мать очень редко позволяла себе проявлять такие яркие эмоции. – Что случилось? Ты… он умер? Он умер, да?

– Ничего в этом мире не даётся просто так. Чем сильнее магия, тем тяжелее плата. Жизнь меняется на жизнь. Только так. Я собиралась отдать свою, но не родившийся ребёнок оказался предпочтительней. Я не знала.

– Кто это был? Кого ты спасала такой ценой, мама? Отца?

– Твоя. Твоего брата,

твоего малыша… Всех, в ком будет хоть капля нашей крови. Я спасала наш род. Цена оказалась высока, но я не жалею. Вы в безопасности, и это главное.

– Защитное заклинание на весь наш род? Чтобы никого из нас не коснулась тьма, и никто не мог причинить магический вред? Это же так сложно… - Девушка не могла поверить в то, что слышит. То, что она читала… Обезопасить не только себя, но и всех потомков до неизвестно какого колена… Это за гранью человеческих возможностей… А если мать смогла это и осталась жива и здорова… То она недооценивала её сил. Совершенно недооценивала. Если Сибил, Верховная ведьма и её мать, способна на такое, то… На что она ещё способна? И какую жизнь прожила эта женщина, чтобы стать той, кем стала. Сильная, любящая женщина, просто пожавшая плечами на её вопрос.

– Мама… - Кристина обняла мать, уткнувшись ей в плечо. Слёзы лились сами собой. – Прости меня, мама.

Комментарий к

Энья: http://s017.radikal.ru/i403/1407/e1/e95a0a784255.jpg

Лада и Леда: http://s001.radikal.ru/i196/1407/a5/1633e13907d2.jpg

========== Часть 8 ==========

Новый Орлеан, дом Майколсонов

За следующие два дня, что Томми сидел под домашним арестом, многое произошло. Дядя Кол с женой уехали, а тётя Бекс завалилась однажды ночью и заперлась в свободной комнате. Парень понятия не имел, что её привело, почему она приехала одна и почему рыдала на весь дом. Из комнаты его не выпускали, лишили всех гаджетов, и доступа к внешнему миру. Отец решил запереть его, пока не примет какое-то решение. А для принятия решения ждали мать Кристи. Она безмолвствовала. И вопрос висел в воздухе. И пока он висел, Томми чуть ли не на стены кидался. Без связи с внешним миром, без возможности увидеться с Кристи. И последнее почему-то нервировало больше всего. Парень не ожидал, что будет так скучать по этой девчонке, сводящей его с ума. Бойкая, остроумная, жёсткая, порой даже чересчур. Она буквально воплощало в себе то, что характеризует крутого человека. Будь она парнем, школа бы ей поклонялась. Но она была девушкой, и поклонялся ей только Томми. Готов был терпеть весь её тяжкий нрав, все выбрыки её характера. Но сейчас он даже увидеть её не мог, и это сводило его с ума. И это было самое тяжкое наказание, которое только мог придумать его суровый отец. Томми любил отца и восхищался им, но, хотя Клаус ничего не говорил, чувствовал, что разочаровал его. Клаус Майколсон… он был Клаусом Майколсоном. Жёстким, властным, суровым… и сильным, во всех смыслах этого слова. Томми не был таким, и прекрасно знал это. И варился в этих мыслях до тех пор, пока не услышал голос сестры. Надежда всегда обладала мощными связками и богатым набором октав. И она приехала.

– Папа! – Надежда стояла посреди холла, и громогласно взывала к отцу. Она всегда так делала, когда приезжала домой. – Мама! Я дома!

– Надежда. – Кэролайн появилась сразу же, как только дочь хлопнула дверью, и ждала, пока девочка начнёт своё приветствие. Когда Кэролайн, тогда ещё Фобс, впервые узнала о существовании Надежды, то разозлилась. Она была чертовски зла на Клауса, что он скрыл это, что у него вообще есть ребёнок, что ребёнок от Хейли… Но стоило заглянуть в глаза великому и ужасному Майколсону, когда он говорил о дочери, как злость словно вытекла. В этот момент, как никогда ясно она поняла, что, не смотря на всю свою репутацию жуткого монстра, страдает от одиночества. Что он остро нуждается в семье, любви и любит своего ребёнка, как любой обычный человек. И согласилась оставаться рядом с ним, всегда и в любом случае. Потом познакомилась с Надеждой, и эта девочка покорила её сердце. Смотрела своими огромными глазами и улыбалась. – Добро пожаловать домой, милая.

– Мама. – Девушка обняла мать, которую она очень любила. Конечно же, Надежда знала, что Кэролайн не её родная мать. Но она её вырастила, воспитала и любила так, как могла только мать. И кто знает, где сейчас та, что родила её. Мать в её жизни была только одна, и вот она – Кэролайн Майколсон. – Что с Томми?

– Сидит под домашним арестом. А кто это с тобой, милая?

– Меня зовут Джошуа Флин, мэм. – Надежда совершенно забыла про напарника, но он не применил напомнить о себе. – Я напарник вашей дочери, и очень много слышал о вас.

– Ты врёшь, но это мило. – Кэролайн улыбнулась, пристально рассматривая Джошуа. Симпатичный, высокий, и очень даже сексуальный. Хороший выбор… Вот только… - Надежда, ты с ума сошла? Зачем ты привела Охотника в дом? Так, молодой человек, я провожу вас в комнату для гостей. Будьте добры, оставайтесь там, пока мой муж разносит дом. Не смотри на меня так, Надежда, ты прекрасно знаешь, что твой отец и так не в духе, и просто оторвёт голову твоему другу.

– Мама права. Как всегда. – Эту блондинку Джошуа раньше не видел. Высокая, ладная, довольно симпатичная. Джинсы-кожа, прямые волосы, обручальное кольцо. Кажется, это Генриетта. Младшая сестра Надежды, на которую совершенно не похожа. По ним сразу видно, что матери разные.

– Этта! – Момент с приветственными объятиями и поцелуями, Джошуа пропустил, рассматривая гостиную. Богатая обстановка, картины в золотых рамах, роскошь, не режущая глаз. Отличный вкус и очень большие деньги.

– Отца наша милашка-принцесса возьмёт на себя. – Оказывается, Надежда и с родными не прикусывала свой язвительный язычок. А что? Это сексуально. – Да, Этта?

– У нас вообще-то гости, ты забыла, Волчонок? – Этта приветливо улыбнулась Джошуа, и он всё понял. Прилежная, вежливая, воспитанная. Принцесса на стороне света. А Надежда явно гуляла по границе тьмы. – Очень приятно наконец познакомиться, Джошуа. Крайне много о тебе слышала.