СМЕРШ. Без легенд и мифов

Лузан Николай

Группа разведки выдвинулась вперед и, не обнаружив ни одной живой души, вскоре возвратилась. Находившаяся поблизости кошара оказалась пустой; хозяева, судя по всему, давно покинули ее. «Кваст» довольно поглаживал осанистую бороду, в полную грудь дышал и не мог надышаться бодрящим утренним воздухом. Запах полыни и первого успеха пьянили и кружили голову. Оберлейтенант Ганс Ганзен, не дожидаясь команды, принялся готовить для работы мощный 40-ваттный передатчик (SE90/40), смонтированный вместе с антенной и приемником в огромном чемодане, в простонародье — «мечта оккупанта».

В первой радиограмме, ушедшей в штаб «Валли-1», «Кваст» был скуп. Он сообщил о благополучной

посадке, отсутствии противника и начале выдвижения отряда в район оперативного базирования для выполнения задач, поставленных руководством абвера.

Позже на допросе у следователя «Кваст» показал:

«Возглавляемая мною операция преследовала две цели, а именно:

1. Установление передаточного центра (реле), который должен был принимать сообщения агентов-радистов, подлежащих заброске в восточные области СССР, не могущие своими маломощными передатчиками связаться непосредственно с германскими разведорганами;

2. Постепенная переброска 36 эскадронов калмыков корпуса д-ра Долль для организации и развития национального повстанческого движения, которое, по мнению абвера, имеет место в Калмыкии. Для этой задачи надлежало создать авиасвязь и возможности для приземления самолетов».

После того как главная станция была бы надежно устроена, «Валли-1» должен был забрасывать агентов в различные районы восточной России. Эти агенты должны были бы передавать донесения по радио на нашу главную станцию. Агентура работала бы в полной уверенности, что она передает сведения непосредственно в Германию».

Как только из «Валли-1» пришло подтверждение о получении радиограммы, «Кваст» дал команду диверсантам на совершение марша. Они построились в походную колонну. Экипаж Ю-290 поднялся на борт, двигатели простуженно чихнули, лопасти винтов лениво рубанули воздух, и тут на востоке, в зыбком утреннем мареве, возникли три черные точки. Они стремительно приближались и на глазах приобретали зримые очертания.

Появление в небе вражеского самолета зафиксировали посты службы ВНОС, расположенные в районе калмыцкого поселка Утта, и доложили на командный пункт ПВО Украинского фронта. В воздух была немедленно поднята авиация. Обнаружить громаду Ю-290 на гладкой, как стол, калмыцкой степи не составило труда.

Лихорадочная суета экипажа Ю-290 и диверсантов уже не могла исправить положения. Искать спасения в небе было поздно. С него на них обрушился шквал огня. Штурмовики методично, словно на тренировке, один за другим заходили в атаку. Пулеметные очереди рвали в клочья огромную, беспомощную тушу Ю-290 и не давали диверсантам оторвать головы от земли. Их автоматный и пулеметный огонь не мог причинить вреда советским летчикам. «Квасту» казалось, что этому кошмару не будет конца. Наконец налет закончился, и он подсчитал потери — они оказались незначительными. Спешно похоронив убитых, диверсанты построились в походную колонну, но не прошли и километра, как напоролись на засаду.

Внезапно, будто из-под земли, показались группы захвата советской контрразведки. Завязался ожесточенный бой. В нем диверсанты потеряли семерых (из них три члена экипажа самолета), четырнадцати удалось вырваться из кольца окружения, а оставшиеся в живых двенадцать человек (из них шесть членов экипажа самолета) во главе с «Квастом» предпочли сдаться в плен. Разъяренные ожесточенным сопротивлением и собственными потерями контрразведчики готовы были разорвать его и диверсантов на части. «Кваст» отдавал себе отчет,

что Россия — это не Швеция, где ему приходилось работать в «белых перчатках». Здесь вместе с бородой легко было потерять и голову, поэтому он решил, что лучше сохранить и то и другое.

Прошло несколько часов с момента высадки десанта, и кадровые сотрудники абвера один за другим начали менять профессиональную ориентацию. Первым пошел на сотрудничество с советскими контрразведчиками «Кваст». Его примеру последовал радист оберлейтенант Ганзен. Их вербовка была закреплена подписками о сотрудничестве. Для конспирации в работе контрразведчики присвоили «Квасту» — Шеллеру — псевдоним «Борода», а Ганзену — «Колонизатор». В тот же день спецсообщение об этом, а также о захвате шифров и радиоаппаратуры ушло в Москву.

На Лубянке сложившуюся ситуацию оценили как весьма перспективную. Отправка «Квастом» радиограммы в адрес штаба «Валли-1» о благополучной высадке десанта и начале работы создавала контрразведчикам благоприятные условия для завязывания масштабной радиоигры с гитлеровской разведкой. Загвоздкой был самолет: такое огромное «шило» требовалось грамотно утаить. Но это уже была чисто техническая сторона дела. Потому нарком внутренних дел СССР Л. Берия в своей служебной записке от 26 мая 1944 г., направленной на имя начальника ГУКР Смерш НКО СССР В. Абакумова, указал:

«Пойманные работниками НКВД — НКГБ парашютисты представляют большой интерес. По-видимому, немцы не знают, что калмыки высланы, но, несмотря на это, есть остатки бандитов из калмыков, с которыми немцы будут связываться. Поэтому тов. Леонтьеву всю работу сосредоточить в руках товарищей Свирина, Лукьянова и Михайлова. Тов. Мешику принять активное участие. То же надо сделать и по Гурьевской области. Представьте план мероприятий и регулярно докладывайте».

С того дня операция, получившая в советской контрразведке кодовое название «Арийцы», бумерангом возвращалась к абверу. Начиная ее, руководители Смерш рассчитывали выманить на территорию Калмыкии как можно больше диверсантов и кадровых сотрудников гитлеровских спецслужб, отвлечь их внимание, силы и средства на так называемый негодный объект, дезинформировать об остановке в этом регионе и захватить уникальный самолет. Основные нити операции держали в своих руках профессионалы «войны в эфире»: начальник 3-го отдела ГУКР Смерш НКО СССР генерал-майор В. Барышников и его подчиненные: Г. Григоренко, Д. Тарасов и В. Фролов. За их спинами уже был опыт такой сложнейшей операции, как радиоигра «Загадка». Первое, что они сделали, так это постарались снять все подозрения у руководства абвера в провале задуманной им операции по созданию опорной базы для переброски Калмыцкого корпуса доктора Долля.

В радиограмме от 30 мая «Кваст» — «Борода» сообщил в Берлин:

«Посадка в 04.55 московского времени. В 12.40 атака русских истребителей. «Ю» — уничтожен. Необходимое снаряжение спасли, без воды и продуктов. Гремер, Ханлапов, Беспалов, Мухин, два калмыка убиты. Лейтенант Вагнер, оберфельдфебель Миллер, Осетров ранены. Перешли положение один пески района Яшкуль. Положение благоприятное, связались с партизанами, охрана обеспечена. Разведка калмыков узнала, что посадку «Ю» заметили русские. Из Сталинграда и Астрахани прислали истребители. Ошибка «Ю» — садиться днем, долго сидел, надо ночью. Площадку готовим. До полного выяснения мною обстановки мер не принимайте. Радистом использую оберлейтенанта Ганзен. Слушаю Вас по плану. Прошу указаний. Кваст».