Смерть - дорогое удовольствие
Шрифт:
К тому времени, как «рено» завелся, фургончик уже скрылся из виду. Предстояла наиболее беспокойная часть пути.
– Вы взяли свои заметки? – неожиданно спросил я Куана. Он посмотрел на меня и не ответил. – Будьте благоразумны, – сказал я. – Мне следует знать, не везете ли вы что-нибудь такое, что должно быть уничтожено. Мне известно, что Гудзон дал вам коробку с документами. – Я постучал по коробке. – Есть что-нибудь еще?
– Маленькая записная книжка, примотанная к ноге. Это тоненькая книжечка. Если меня обыщут, то ее не найдут.
Я согласно кивнул. У меня было достаточно других
Машина мчалась на большой скорости по узкой полоске бетона. Вскоре мы свернули на более широкую основную дорогу, которая вела на север, к Остенду, оставив за спиной переудобренный клин Ипра. Ужасные названия деревушек исчезли позади, так же, как они исчезли из памяти, ибо прошло пятьдесят лет, и женщины, оплакивающие бессчетное число погибших, тоже умерли. Время и телевидение, замороженные продукты и транзисторные приемники исцелили раны и заполнили пробелы, некогда казавшиеся невосполнимыми.
– Что случилось? – спросил я водителя. Он был из породы людей, которых надо спрашивать, иначе вообще не получишь никакой информации.
– Его люди, – кивнул он в сторону Куана, – ждут его в Остенде. Вечером, в двадцать три часа, в гавани. Я покажу вам план города.
– В гавани? Что происходит? Сегодня вечером он поднимется на борт корабля?
– Ничего такого мне не говорили, – сказал мужчина. – Я лишь сопровождаю вас к себе в качестве офицера поддержки, потом еду в Остенд, чтобы встретиться с другим офицером поддержки. Чертовски скучное занятие. Устали? – Я кивнул. – Мы едем в удачное время, это наше преимущество, в ранние утренние часы движение слабое. И коммерческого транспорта немного, если избегать внутригородских магистралей.
– Тихо! – Я прижал палец к губам. Время от времени по небу проносились стайки птиц, выискивающих себе корм в свете утра, тела их ослабели от холодного ночного воздуха.
– Совсем мало полиции, – сказал мужчина. – Машины придерживаются больших магистралей. Скоро будет дождь, а в дождь мало велосипедистов. Это будет первый дождь за две недели.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – С вашим мальчиком будет все в порядке.
– Он знает, что делать, – согласился мужчина.
Глава 33
Фламандцу принадлежал отель недалеко от Остенда. Машина свернула в крытый проезд, который вел на мощеный внутренний двор. Пока мы парковались, закудахтала парочка кур и зарычала собака.
– Здесь трудно что-нибудь утаить, – сказал мужчина.
Он был невысоким и широкоплечим, с желтоватой кожей, которая, по-видимому, всегда выглядела грязной, что бы он с ней ни делал. Высокая переносица образовывала прямую линию со лбом, как на средневековых шлемах. Тонкие губы небольшого рта он держал крепко сжатыми, чтобы скрыть плохие зубы. Вокруг рта змеились шрамы, которые можно получить только в том случае, если пробить головой ветровое стекло. Он улыбнулся, давая мне понять, что пошутил, шрамы вокруг его рта сложились в рисунок, напоминающий натянутую сетку для волос.
Боковая дверь отеля открылась, оттуда вышла женщина в черном платье и белом переднике и внимательно посмотрела на нас.
– Они приехали, – сказал мужчина.
– Вижу, – ответила она. – Багажа нет?
– Багажа
Казалось, женщина ждала какого-то объяснения, как будто мы были мужчиной и девушкой, пытающимися снять смежные комнаты.
– Им нужно отдохнуть, ma jolie mome, [61] – обратился к ней мужчина.
61
Ma jolie mome – моя красавица (фр.).
Она ни в коей мере не походила на хорошенького ребенка, но комплимент умиротворил ее на некоторое время.
– Комната номер четыре, – сказала она.
– Полиция была?
– Да.
– Они не вернутся до ночи, – объяснил нам мужчина. – А может, не придут и ночью. Они проверяют книгу. Это скорее из-за налогов, чем в надежде обнаружить преступников.
– Не расходуйте всю горячую воду, – сказала женщина.
Мы последовали за ней через боковую дверь с облупившейся краской в вестибюль отеля. Возле плохо покрашенной фанерной стойки прилепилась полка с висящими на ней восемью ключами. Линолеум имел рисунок в большую клетку – предполагалось, что пол должен выглядеть, как инкрустированный мрамором. По краям линолеум закручивался, а что-то горячее оставило на нем, недалеко от двери, круглый отпечаток.
– Имя? – мрачно спросила женщина, как будто собираясь записать нас в журнал.
– Не задавайте вопросов, – велел мужчина. – И они не будут интересоваться нашими именами.
Он улыбнулся, словно это была шутка, и обеспокоенно оглянулся на жену, надеясь, что она присоединится. Та пожала плечами и потянулась за ключом, потом положила его на стойку – очень осторожно, чтобы ее нельзя было обвинить в том, что она сердится.
– Им нужно два ключа, Сибил.
Она бросила на него сердитый взгляд.
– Они заплатят за комнаты, – сказал он.
– Мы заплатим, – подтвердил я.
Снаружи начался дождь. Он стучал в окно и барабанил по двери, как будто пытаясь войти внутрь.
Женщина швырнула на стойку второй ключ.
– Тебе следовало взять ту машину, – сказала она. – А Рик привез бы этих двоих сюда.
– Это важный этап, – оправдывался мужчина.
– Ты ленивая свинья, – отчеканила его жена. – Если машину ищут и Рика остановят, когда он будет за рулем, тогда мы посмотрим, какой этап важнее.
Мужчина, не отвечая и не взглянув на меня, взял ключи и пошел наверх по скрипучей лестнице.
– Осторожнее с перилами, – предупредил он. – Они не закреплены, как следует.
– Здесь ничто не закреплено, – крикнула женщина нам вдогонку. – Весь дом не достроен.
Мужчина провел нас в наши комнаты, пахнущие быстро сохнущей краской, тесные и довольно унылые, хотя и сияющие желтым пластиком. Через стену я слышал, как Куан задернул занавеску, снял пиджак и повесил в шкаф. Потом неожиданно затарахтел водопровод – Куан наполнял раковину для умывания. Мужчина все еще стоял позади меня и, казалось, чего-то ждал. Я оттянул пальцем к виску краешек глаза, указывая другой рукой на комнату Куана. Мужчина кивнул.