Смерть - дорогое удовольствие

Дейтон Лен

Она бросила на меня ничего не выражающий взгляд. Я потряс ее за плечо.

– Они должны быть здесь. В лодке. – Она указала в сторону мола.

Мы всмотрелись в темноту: маленькая лодка входила в световое пятно, отбрасываемое стоящим под погрузкой грузовым судном. Лодка направлялась к нам.

– Они должны погрузить коробки из «скорой помощи».

– Не спешите, – сказал я. – Сначала получите плату за свою работу.

– Откуда вы знаете?

– Ведь это очевидно, не правда ли? Вы привезли досье Дэтта аж сюда, используя свою изобретательность, знание полицейских методов и дорог. На худой конец,

вы бы воспользовались своим влиянием на бывшего мужа. Для чего? Чтобы за это Дэтт отдал вам ваше собственное досье и снятый о вас фильм. Я прав?

– Да. – Мария наклонила голову.

– Тогда пусть они позаботятся о погрузке.

Лодка приближалась – быстроходный катер, на корме которого стояли четверо мужчин в горохового цвета жакетах. Они смотрели в нашу сторону, но молчали и не шевелились. Когда судно поравнялось с каменными ступенями, один из мужчин спрыгнул на берег, взял канат и привязал его к кольцу, укрепленному на молу.

– Коробки, – крикнул я им. – Ваши бумаги здесь.

– Сначала грузите бумаги, – распорядился моряк, спрыгнувший на берег.

– Сначала дайте коробки мне, – велел я.

Моряки посмотрели поочередно на меня и на Куана. Один из оставшихся на катере сделал движение рукой, и другие, поняв снизу две металлические коробки, украшенные красными печатями, передали их первому, и тот понес их по ступеням в нашу сторону.

– Помогите мне с коробками, – попросила Мария моряка-китайца.

Я все еще держал ее за предплечье.

– Возвращайтесь в «скорую помощь» и заприте дверь изнутри, – приказал я Марии.

– Вы сказали, что я должна начать…

Я грубо толкнул ее к дверце водителя. Не отрывая взгляда от Марии, краешком правого глаза я видел, что вдоль машины ко мне движется мужчина. Ладонью одной руки он провел по кузову, постучал по большому красному кресту, словно проверяя, не сырая ли краска. Я позволил ему подойти на расстояние вытянутой руки и, даже не качнув головой, выбросил вперед руки, так что кончики моих пальцев хлестнули его по лицу, заставив заморгать и отступить назад. Я наклонился на несколько дюймов в его сторону и не сильно ударил по щеке.

– Перестаньте! – закричал он по-английски. – Какого черта?

– Вернитесь в машину, – крикнула ему Мария. – Он безвреден, – сказала она мне. – Столкновение, несчастный случай на дороге. Именно поэтому я так легко прошла все препятствия.

– Вы говорили об Остендской больнице. – Парень нервничал.

– Не вмешивайся в это дело, сынок, – посоветовал я. – Ты в опасности даже тогда, когда твой рот закрыт. Открой его – и ты мертв.

– Я офицер поддержки, – настаивала Мария.

– Вы… что? – спросил я и успокаивающе улыбнулся, но увидел, что Марии моя улыбка показалась насмешкой. – Вы ребенок, Мария, вы и понятия не имеете, о чем говорите. Идите в машину, – велел я ей. – Ваш экс-муж ждет там, на молу. Если у вас полная машина документов, то, когда он вас арестует, вам это поможет.

– Вы слышали, что он сказал? – спросила Мария моряка и Куана. – Заберите документы и возьмите с собой меня – он нас всех выдал полиции. – Голос ее был тихим, но в нем чувствовалась истерическая нота.

Моряк остался беспристрастен, Куан даже не взглянул на нее.

– Вы слышали? – в отчаянии спросила она.

Никто не произнес ни

слова. В районе яхт-клуба двигалась весельная лодка. Взмах весел, с которых стекала вода, и резкое их погружение в воду создавали определенный ритм, чем-то похожий на ритм женского плача, потому что каждый раз движение сопровождалось вздохом.

Я сказал:

– Вы не понимаете, что говорите. Задача этого человека – привезти Куана на корабль. У него есть также указание забрать меня. Кроме того, он попытается забрать документы. Но он не изменит своих планов из-за ваших криков о том, что Люазо вас ждет и хочет арестовать. Фактически есть все основания отправляться немедленно, потому что для них главное – не навлечь на себя неприятности. Так дело не пойдет.

Я дал знак Куану спуститься в катер, и моряк провел его по узкой металлической лесенке. Неожиданно и резко я ударил Марию по руке.

– Мария, если вы будете настаивать на своем, я ударю вас так, что вы потеряете сознание.

Я улыбался, но я бы это сделал.

– Мне нельзя встречать с Люазо. И не только из-за этого дела. – Она открыла дверцу водителя и забралась на сиденье. Мария скорей предпочла бы встретиться бы с Дэттом, чем с Люазо. Ее била дрожь.

Парень сказал:

– Кажется, я причинил вам кучу неприятностей, извините.

Из кабины донеслись слова Марии:

– Просто больше не извиняйтесь.

– Давайте на катер! – крикнул я моряку. – Полиция вот-вот будет здесь. Нет времени грузить коробки.

Он стоял у основания лестницы, а на мне были тяжелые ботинки. Оценив ситуацию, он пожал плечами и шагнул на катер. Я отвязал канат, и кто-то завел мотор. Вода сильно забурлила, и катер быстро, зигзагами рванулся вперед.

В конце мола что-то вспыхивало и двигалось. Я подумал, не свистят ли оттуда, но из-за шума подвесного мотора ничего нельзя было расслышать. Вспышки света неожиданно отразились в стекле водительской дверцы «скорой помощи».

Когда мы покинули гавань и вышли в открытое море, катер сильно накренился. Я посмотрел на стоявшего за рулем китайского моряка. Тот не казался испуганным, но невозможно было представить, как бы он выглядел, если бы и был испуган. Я оглянулся назад. Фигуры на набережной стали крошечными и плохо различимыми. Часы показывали два часа десять минут утра. Несравненный граф Сзелл только что убил еще одну канарейку, они стоят всего лишь три франка.

Самое большее – четыре.

Глава 39

В трех милях от Остенда море было спокойным, и над ним висел туман. Казалось, что в прохладном утреннем воздухе остывал бездонный открытый котел с супом. Из тумана показался корабль мсье Дэтта – старое, неопрятное грузовое судно водоизмещением примерно в десять тысяч тонн. Грузовая стрела у него на корме была сломана, одна из сторон мостика повреждена в каком-то давно забытом происшествии, на сером потрепанном корпусе с облупившейся краской там и тут выступали старые рыжие пятна ржавчины, выступали везде – от перлиня до якорной бухты. Судно, давно стоявшее на якоре здесь, в Дуврском проливе, привлекало внимание необычными деталями: его грот-мачта была в три раза выше, чем обычно, а свежевыкрашенные белые буквы на корпусе – «Радио Жанин» – достигали десяти футов в высоту.