Смерть экс-любовника
Шрифт:
– Я спрошу их почему.
– Но почему?
– Почему что?
– Почему «почему»? – Я нажала на гудок, как будто винила в своем разочаровании автобус.
– Потому что. – Джо положила помаду в сумочку. – Дэвида застрелили. В каком-то смысле не важно, с какими намерениями действовал убийца. Это не имеет значения для конов – в любом случае совершено преступление. Но это имеет значение для страховой компании. И для меня. Если убийство спланировал Дэвид, я хочу, чтобы убийца вышел сухим из воды.
– Джо, но ведь
– Это смерть Дэвида, а не чья-то еще – скажем, штата Калифорния. Если условия диктовал он, отдав предпочтение быстрой пуле, а не медленной мучительной смерти от рака, то я готова согласиться с этим. Я не могла помочь ему, он никогда бы не попросил меня о таком – не хотел отягощать мою совесть. Но я не стану выдавать полиции того, кто это сделал.
– Ты готова предстать перед судом?
– До суда дело не дойдет. Я все продумала. У меня были средство, мотив и возможность, но у них нет вещественных доказательств.
– А кровь на одежде? Это не доказательство?
Она нахмурилась и ответила:
– Я не собираюсь паниковать из-за каждой мелочи. Это игра не на жизнь, а на смерть. Они могут представить дело как угодно, но кровь – это всего лишь косвенная улика.
– А если смерть Дэвида не была самоубийством, в котором ему кто-то помог? – спросила я. – Что, если Дэвида просто убили?
– Тогда правила игры меняются. Я расскажу копам все, что знаю.
– Но в ином случае Департаменту полиции Лос-Анджелеса придется отправиться по домам?
– Да. Нераскрытое дело. Не повезло.
Я смотрела на свет фар на восьми полосах магистрали в сгущающихся сумерках последнего дня года.
Я верила полицейским, хотя, возможно, это было наивно с моей стороны. Верила больше, чем Джо. Но даже мне было ясно: если они прицепятся к ней, то, возможно, не станут терять времени на вторую по степени вероятности версию, в уж тем более на третью или на ту, что окажется правильной. Потому что они люди, и, в конце-то концов, сколько часов в сутках?
Но я не могла представить, что они признают себя побежденными, – дело было слишком громким. Если их выбор пал на Джо, то они, как считала я, схватят что имеют и убегут, толкуя каждую существенную деталь против нее.
– Есть кое-что еще, над чем следует подумать, – пробормотала я. – Та репортерша сказала, что существует токсикологическое заключение, подписанное судмедэкспертом, якобы в теле Эллиота нашли какое-то вещество – то есть он не просто так утонул и сердечного приступа у него не было. Возможно, это просто слухи. Но раз его смерть выглядит подозрительно, то вкупе со смертью Дэвида…
– Черт побери! Ты это серьезно? – Джо смотрела на меня недоверчиво. – Какой идиот! Тупой, любит риск, ищет острые ощущения… – Она стукнула по отделению для перчаток, оно открылось, но она продолжила молотить по дверце моей видавшей виды «интегры», скороговоркой произнося
Я вздрогнула, представив, что рука Джо может попасть по мне или по рулю. Я также волновалась за руку подруги – Джо вполне могла повредить ее. Это было бы плохо. А если она распахнет дверцу и вывалится на шоссе?
Я наклонилась, желая удостовериться, что Джо пристегнула ремень безопасности, и тут услышала, как загудело все шоссе. Наверное, я немного подалась в сторону.
В ответ на это стали сворачивать и другие машины. О Боже ты мой! Ладно. Никто не пострадал.
Но тут, посмотрев в зеркало заднего вида, я увидела мигалки полицейской машины.
Глава 39
Мои руки задрожали. Все, что я съела, – встало в желудке комом.
– Джо, – сказала я, – за нами едет полицейский. Что делать?
Она обернулась и посмотрела на дорогу.
– Черт! Тебе надо съехать на обочину.
– Это понятно. Но как?
– Перестраивайся потихоньку. Еще рано. После этой машины. Включи поворотник.
Меня удивило, как быстро она вышла из состояния бешенства.
– Не сбавляй скорость, – сказала она. – Не надо. Это опасно. – Она еще раз посмотрела назад, на поток транспорта. – Пора. Выезжай на другую полосу. Быстро, быстро, быстро!
Я выехала на обочину четыреста пятого всего за пятьдесят ярдов до съезда на бульвар Сансет. Я не знала точно, какие тут существуют правила, – меня никогда прежде не останавливали на эстакаде, только на городских улицах. Впрочем, уже поздно. Мне не хотелось, чтобы дело выглядело так, будто мы спасаемся бегством. Я постаралась выровнять дыхание и выключила двигатель.
– Черт! – воскликнула Джо. – Черт! Черт! Черт! – Она пыталась продеть правую руку через пройму безрукавного платья от Валентино, но оно было слишком узким.
– Что ты делаешь? Что не так?
Джо бросила свои попытки, собрала подол платья и стала тянуть его вверх – в результате платье сбилось на талии. Если бы это видел Валентино, то упал бы в обморок.
– Мне нужно было потренироваться, прежде чем надевать его. Черт! – Джо оглянулась, затем выпрямилась и расправила платье на спине. – Послушай, Уолли. У меня нет разрешения на то, что я прячу. Ты никогда не видела этого пистолета. Понятно?
– Хорошо, но…
– Иначе они арестуют нас обеих и…
– Хорошо, но…
И тут появился коп.
Он материализовался около машины со стороны Джо. Слышал ли он ее слова? Джо опустило стекло. «Интегра» была такой старой, что окно открывалось вручную.
– Здравствуйте! – сказала я. – Счастливого Нового года!
Полицейский ослепил меня, направив в лицо свет фонаря.
Наверное, он сделал это намеренно, желая вывести меня из игры. Но я и так не была хорошим игроком. Меня сбивал с толку пистолет Джо.