Смерть голубки
Шрифт:
— Вот и я говорю — жалко, — вздохнул обычно невозмутимый «доктор мертвых». — Но ты, впечатлительная наша, зря вздрагиваешь. Раз она не двигалась — а она как попала головой на камень, так на нем и лежала — значит, сразу сознание потеряла.
— Ну хоть не мучилась. А то и впрямь мороз по коже.
— Она, кстати, неподалеку от тебя жила, — зачем-то добавил Олег. — Я даже в гости к тебе хотел с осмотра заглянуть, но время было не очень подходящее.
— Неподалеку? — удивилась я. — У нас вроде нигде не раскопано.
—
— Вон где… Я там не хожу, не видела. Никит, а ты можешь мне номер телефона этой девушки погибшей добыть?
— Ну все, начинается, — обреченно вздохнул Ильин.
2.
Ты меня на рассвете разбудишь?
Спящая Красавица
Да, хороша была Данюша, краше не было в селе. Или гримеры из похоронной конторы постарались? Снежно-белое, как будто свадебное, платье, на волосах и вокруг шеи что-то воздушное. На лице ни царапин, ни синяков — даже классических при черепно-мозговых травмах «очков» нет. Может, вблизи что-нибудь и разглядишь, но подходить вплотную я не стала: мрачная группа возле белого, шелково поблескивающего гроба не источала дружелюбия. Полтора десятка дам в черном, с уныло-вытянутыми лицами, напоминали стаю ворон.
Дамы были от пятидесяти и старше. Странно. Неужели у девушки не было ни одной подруги — хотя бы со своего курса?
Неподалеку от похоронного автобуса стояла бронзово-зеленая «субару». Водитель курил в приоткрытое окно и, казалось, кого-то — или чего-то? — ждал.
Обойдя «траурный митинг» под прикрытием катафалка, я узнала у его шофера, что хоронить будут в «Березовой роще». Рита, проснулся внутренний голос, тебе это надо? Две пересадки, да там еще километра два пешком. Зачем тебе? И вправду, зачем?..
…Добравшись до кладбища, я увидела, что «траурная компания» уже грузится в автобус. Ну да, две пересадки, пробки, да еще и пешком — конечно, они опередили меня на час, а то и полтора.
Ворона, расклевывавшая на кладбищенской ограде кусок булки, косилась на «компанию» неодобрительно. На меня, впрочем, тоже.
Поодаль стояла знакомая «Субару», на этот раз пустая.
Из-за кладбища наползала угрюмая туча на четверть неба. Листва, третий день висевшая тряпочками, начала слегка шевелиться.
Так. «Субару». Совпадение? Ну-ну, фыркнул здравый смысл.
Ладно. Для таких случаев у меня есть лохматое несовершеннолетнее создание по прозванью Иннокентий — невинный отрок, ага. Я как журналист, разумеется, и сама недурно «рыбачу» в информационном море, но Кешка делает это в триста двадцать восемь раз быстрее. Гений, чего уж там. Только бы он телефон не отключил.
Ура, есть!
— Кешенька, можешь машинку пробить? «Субару», госномер…
Через две минуты (да здравствуют информационные технологии!) «гений» продиктовал мне все данные владельца, включая семейное положение и адрес фирмы. В ответ на бурное изъявление
— Да брось! Тебе же еще что-то надо?
— Ну… — я продиктовала номер Дашиного телефона.
— А чего конкретно-то? — хмыкнуло чадо.
— Кеш, я не знаю. На твою интуицию. Особое внимание обрати на пятнадцатое мая.
— Опять покойник, что ли? — в отличие от Ильина, Глебов относится к моим «историям» вполне добродушно. Мол, у каждого свое хобби: кто-то марки коллекционирует, кто-то убийства. Добрый мальчик.
— Покойница, — сообщила я. — Это как раз ее телефон.
— Ясно. Посмотрю. Только это не две минуты. Как чего найду — позвоню, лады?
Слегка поплутав, я отыскала свежие захоронения. У соседнего ряда — уже с оградками и даже с памятниками — стоял коротко стриженый шатен в светлом летнем костюме.
Мне вдруг вспомнилась статуя Командора. С чего бы? В мужчине не было ничего театрального, нарочитого. Он даже не смотрел на последнюю в сегодняшнем ряду могилу — он просто стоял.
На закаменевшей от жары глинистой глыбе грелась зеленая ящерка. Под моей ногой хрустнул сухой стебель бурьяна. Ящерка изумрудным ручейком соскользнула вниз и пропала среди глинистых комьев.
— Борис Викторович?
Он вздрогнул.
— Что вам нужно? — он даже не повернулся ко мне, даже не взглянул. Вздрогнул — и опять застыл.
— Расскажите мне о Даше.
— Кто вы?
— Рита. Это неважно. Пожалуйста.
— Послушайте! — «командор» наконец удостоил меня взгляда, надо сказать, довольно неласкового. — Кто бы вы ни были — неужели не понятно, что я не могу сейчас…
— Пожалуйста, расскажите.
Он неожиданно спросил:
— У вас воды какой-нибудь нету?
Я достала из рюкзака минералку.
Пил он, тяжело двигая кадыком и расплескивая воду. Капли мгновенно впитывались в бледную ткань, и мне некстати подумалось, что костюм «командора» не из дешевых.
— Даша чудесная… была. Я… я не знаю, как про нее словами рассказывать… — он произносил слово-два, делал очередной глоток, потом еще два-три слова — и опять глоток. Точно без воды слова застревали.
— Вы знали, что она беременна?
Мой вопрос Бориса Викторовича не шокировал, даже не удивил. Он только плечом слегка повел.
— Я просил, чтобы она сделала аборт, а она… Ну не могу я сейчас разводиться!
— Бизнес? — самым понимающим тоном уточнила я.
И промазала.
— Какой еще бизнес, — он горько усмехнулся. — Моя жена… она… она сейчас лечится. В Германии. И… в общем, это надолго. Если я сейчас подам на развод, я же сам себе в глаза посмотреть не смогу. А Дашка… Дашка все понимала. Но сказала, что рисковать не собирается — первая беременность, потом может вообще детей не быть. Сказала, что родит и подождет. Пока у меня… ну… пока ситуация не изменится.