Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье
Шрифт:
– Вы же его с Михаилом Александровичем направили на квартиру, где проживал Григорий.
– Ладно, поехали.
Егор Иванович, смущаясь от того, что принимает дорогих гостей в домашнем виде, пригласил начальника сыскной полиции и чиновника для поручений в кабинет.
– Садитесь, господа, – указал рукой хозяина на изящные стулья.
– Благодарю, – кивнул Филиппов, достал из кармана перстень и протянул Елисееву. – Вам знакома эта вещица?
– А как же, – обрадовался Егор Иванович, – это ж мой
– Да, – коротко ответил Владимир Гаврилович.
– Кто он? – нетерпеливо спросил хозяин. – Простите, если в интересах следствия вы не можете назвать его имя, то…
Начальник сыскной полиции не обратил внимания на слова Елисеева.
– Егор Иванович, вы видели когда-нибудь вот этого человека? – и протянул хозяину дома фотографическую карточку.
– Увы, – тот отрицательно покачал головой, – не припомню, – и, подняв взгляд на Филиппова, тихонько произнёс: – Он мёртв?
– К сожалению.
– Я не предполагал… – побледнел Елисеев.
– Егор Иванович, можете быть спокойны, вашей вины ни в чём нет. Человек, запечатлённый на карточке, замечен не в одном преступлении. Поэтому понёс заслуженное наказание.
– Я…
– Лучше посмотрите ещё раз внимательнее. Может быть, вы встречали этого человека ранее? Может быть, на него обратила внимание прислуга, или он крутился во дворе, что-то вынюхивая?
– Владимир Гаврилович, рад бы вам помочь, но в данном случае я бессилен.
– Хорошо. Вы не будете возражать, если я опрошу всех живущих в вашем доме?
– Отнюдь.
Уже взявшись за ручку двери, ведущей из кабинета, Филиппов спросил:
– Егор Иванович, простите, вам имена Андрея Николаевича Горчакова и Ивана Самсоновича Иващенко о чём-нибудь говорят?
– А как же, – с некоторым удивлением ответил хозяин. – Я бы не сказал, что они близкие мои приятели, но иногда мы встречаемся за карточным столом, то у меня здесь, то у Андрея Николаевича на Большой Морской, то на Гороховой у Ивана. А в чём, собственно, дело?
– Ничего существенного, Егор Иванович. Преступник, изображённый на карточке, побывал и у них.
– Тоже поджоги?
– О, нет, там кражи. Кстати, не подскажете, за карточным столом вы собирались втроём?
– Нет, у нас был и четвёртый. Разве вам Иващенко и Горчаков не сказали?
– В ту минуту меня занимали иные мысли. Не соблаговолите назвать четвёртое имя?
– Владимир Гаврилович… – надул губы Егор Иванович.
– Господин Елисеев, пока вы утаиваете имя, которое, кстати, можно узнать у ваших компаньонов по карточному столу, возможно, у четвёртого господина в квартире находятся воры, или они появятся чуть позднее.
– Заведующий паспортным делопроизводством канцелярии градоначальника, коллежский советник Василий Андрианович Суворков.
– Простите, где он проживает?
– Ропшинская, три.
В
– Живо на Ропшинскую!
Первой опрошенной оказалась супруга господина Елисеева. Предъявленную фотографическую карточку она долго крутила в руках.
– Господин Филиппов, – она скорчила гримаску, – вроде бы и видела сего господина, но вот где?.. Простите, хотела бы помочь, но… по правде напоминает мне кого-то, но… – и развела руками.
– Елизавета Самойловна, извините за назойливость, вы знаете господ Горчакова, Иващенко и Суворкова?
Супруга господина Елисеева вспыхнула, гневно скользнув прищуренными глазами по полицейскому, но потом вмиг побледнела.
– Нет, – вырвалось у неё, но она тут же попыталась сгладить свою неловкость. – Мой муж – заядлый картёжник, и с этими господами иной раз просиживает далеко за полночь.
– Вы были им представлены?
– Ну, я же хозяйка! – возмутилась Елизавета Самойловна.
– Прошу простить за бестактные вопросы, но меня извиняет только одно – моя служба.
С этими словами Владимир Гаврилович приложился к руке госпожи Елисеевой и откланялся.
Горничная Катя опознала изображённого на фотографической карточке господина сразу же.
– Да это же Гришка, сын Ульяны!
– Ты его хорошо знаешь?
– Не очень. Приходил иногда к матери, пытался ухаживать за мной, но мне такие не нравятся.
– Какие? – спросил Филиппов.
– Есть порода людей, не только среди господ, – Катя поняла, что сказала что-то лишнее, исподлобья взглянула на начальника сыскной полиции, но тот словно не слышал последних слов, – есть такая порода людей, у которых, кроме одной пары исподнего белья, ничего нет, но они себя королями чувствуют, словно все сокровища мира у них в кармане.
– Гришка приходил с кем-нибудь или в одиночестве?
– Один, да и то я заметила, если и появлялся, то обязательно в отсутствие господ.
С кухаркой Владимир Гаврилович решил поговорить в сыскном отделении. Всё-таки сын Ульяны оказался замешан не только в поджоге, но и в ограблении со смертельным исходом, да и сам лишился жизни.
Филиппов, хотя и допрашивал людей разного звания и положения, но всегда страшился разговоров с женщинами. Всё бы ничего, но слёзы и истерическое поведение действовали на него угнетающе.
– Садись, Ульяна, – начальник сыскной полиции стоял за столом. Воспитание не позволяло садиться первым, даже при особе низкого происхождения.
– Благодарствую, – как ни странно, кухарка выглядела спокойной, без испуга в глазах, даже нотки насмешливости звучали в голосе.
Вслед за женщиной в кресло опустился Филиппов и положил руки на столешницу. Не слишком вежливо, но… обстоятельства требовали сосредоточенности.
– Ты, наверное, догадываешься, по какой причине тебя сюда привезли?