Смерть и девушка, которую он любит
Шрифт:
— Миссис Чавес велела засунуть это в духовку.
Договорив, он смерил меня изучающим взглядом, бросил ношу на барную стойку и крепко меня обнял. Раньше я никогда не обнималась с шерифом, но если кто и был частью нашей семьи, то уж точно он. Когда нам была нужна его помощь, он оказался рядом.
— Рад тебя видеть, детеныш.
Я благодарно ему улыбнулась:
— Спасибо, что не отвернулись от них.
Он беззаботно пожал плечами:
— Иначе и быть не может.
В конце концов мы пошли туда, откуда слышался гул голосов.
В общем, барбекю было в самом разгаре, и людей, на удивление, оказалось не так уж мало. Многие из присутствующих подходили меня обнять, благодаря чему возвращение домой было очень приятным. Но некоторые и не думали ко мне приближаться. Явно злились на меня не меньше, чем на бабушку с дедушкой, и от этого разозлилась я. Так и подмывало от души их отделать, врубить на всю катушку свой новый трюк под названием «циклон с ручками», вот только он и в первый раз не особенно удался. Должен же быть и у меня предел унижений!
Познакомившись с некоторыми гостями, Кения сообразила себе кое-что из еды на тарелку и подошла ко мне:
— Кажется, некоторые прихожане твоего дедушки не слишком им довольны.
На меня вновь нахлынула обида.
— Никто из них не имеет права диктовать нам, что делать! Это наша жизнь. Моя жизнь!
Пожав плечами, Кения хрустнула чипсиной.
— Не можешь же ты всерьез на них за такое сердиться.
У Бруклин отвисла челюсть.
— Как это не может? Очень даже может! Это они не могут рассказывать Лор и ее родным, что делать и как проживать их собственные жизни!
— Ты должна понять, — настаивала Кения, — они верят в тебя. Верят, что ты спасешь их от того, что вот-вот случится. А когда ты уехала, они почувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Попробуй посмотреть на все с их точки зрения.
— Раз так, то их точка зрения дурацкая, — заявила Брук, стащив с тарелки Кении пару чипсов. — Они знать не знают, через что прошла Лорелея.
Кения смерила Бруклин таким взглядом, будто собиралась уличить ее в хищении особо крупных размеров. Напряжение между ними в тот момент было хоть ножом режь. Все же Кения взяла себя в руки и весомо проговорила:
— Истинные герои не ждут признания. Они делают то, что должны, и играют с теми картами, которые раздала им судьба.
— Так вот оно что! — обалдела я так, что челюсть отвисла до пола. — Ты думаешь, я жажду признания? Я никогда о таком не просила! И никогда не хотела быть каким-то там пророком, который должен предотвратить эту идиотскую войну. Я ничего не жду. И уж точно не жду, чтобы меня по головке погладили!
Губы Кении тронул намек на улыбку.
— А еще истинные герои не ищут путей для обретения героического статуса. Он сам падает им на голову. Так же, как в твоем случае.
С этими словами она подмигнула мне и куда-то ушла,
— Вот ведь отстойная барышня! — возмутилась подруга. — Какая-то она слишком спокойная. Слишком логично у нее все.
— Именно! И когда это логичность касалась хоть чего-то, что мы делаем?
— Вот и я о том же.
Ужин выдался отличный. Кухня ломилась от еды, включая бабушкин знаменитый зеленый чили, потрясную запеканку из спаржи Бетти Джо и рулеты тамалес, приготовленные миссис Чавес. За раз в тот вечер я съела больше, чем за все время в Мэне. Если не считать морепродуктов, само собой. Их я съела точно не меньше собственного веса.
Бруклин с Глюком хотели знать все в мельчайших подробностях. Пока мы сидели у костра на пластиковых стульях и заливались апельсиновой газировкой, я закармливала друзей фактами о Мэне. В частности, объясняла прикол с одеждой:
— У них там без десяти слоев никак. Или утепляйся, или помирай медленной и мучительной смертью.
Друзья с пониманием кивали. Но разве могут они на самом деле понять всю глубину моего почти обморозительного опыта?
И все же в некотором смысле в Мэне было даже классно. По Кристал я точно буду сильно скучать.
Когда солнце уже почти село, я с самым беззаботным на свете видом подошла к Кэмерону, который уже поел и сейчас занимался тем, что осматривал окрестности. А еще не сказал мне и десяти слов.
— Привет, — начала я, глотнув апельсиновой газировки и прислонившись к стене рядом с ним.
Он удостоил меня коротким взглядом и снова нахмурился в адрес земли под ногами. Видимо, земля сама напросилась.
— Классная прическа. Тебе идет.
И это была чистая правда. Да и вообще, Кэмерон красивый парень, даже если хмурится, как сейчас.
Однако в ответ я не получила ровным счетом ничего. Даже вшивенького кивка в знак того, что он вообще меня услышал, не получила.
— Если это поможет, я искренне прошу прощения. — Поскольку Кэмерон так и не ответил, я продолжила: — Понимаешь, я думала, что, если уеду, все изменится. Прекратится. И, может, война так и не начнется.
— Мне, по-твоему, не наплевать на какую-то войну? — как будто оскорбился Кэмерон. — Я здесь не для того, чтобы сражаться на войне, Лорелея, а для того, чтобы беречь тебя. Или ты уже забыла, для чего меня изначально создали? Я должен был поехать с тобой.
Я удивленно моргнула:
— Если бы я заставила тебя поехать со мной, что было бы с Бруклин? Твоя девушка — моя лучшая подруга. Но ты об этом постоянно забываешь.
— Она не моя девушка.
По пути домой я, конечно, заметила между ними странную тишину. Брук умеет скрывать и недоговаривать, но тут уже явно что-то не то.
— Что случилось? — спросила я, но потом решила перефразировать вопрос и смерила Ласка гневным взглядом: — Что ты учудил?
Он тут же выпрямился:
— Я?! Это она у нас пыхтит, как чайник.