Смерть и самый короткий день
Шрифт:
– Мне дали понять, будто они считают...
Он сделал паузу, не будучи уверен, насколько смерть отца опечалила Джози. По ее поведению это было нелегко определить.
– Они считают, что это вы убили папу,- спокойно закончила она.- Да, я знаю и это.
– И верите этому?
Джози рассмеялась.
Валентин не стал на нее давить.
– Я пришел сюда, чтобы сказать вам кое-что.- Говоря, он думал, что эти слова могли прозвучать весьма многозначительно для миссис Обри, если она подслушивала под дверью.- Прежде всего, я сожалею,
– Действительно глупо,- согласилась Джози.- Но сейчас это не имеет значения.
– Вообще-то, я хотел вам сказать совсем другое,- продолжал он, слегка раздосадованный ее ответом.- Но сначала позвольте задать вам вопрос. Надеюсь, он вас не обидит.
– Меня обидеть не так легко,- сказала Джози.
"Черта с два!" - подумал Валентин.
– Вчера вечером вы говорили о смерти вашей матери. От чего она умерла? Я имею в виду физическую причину.- Так как девушка молчала, он добавил: Что значилось в свидетельстве о смерти?
– Не знаю,- ответила Джози.- Мама умерла в частной лечебнице. У нее было что-то не так с желудком. Она не могла есть. Это тянулось месяцами. Она постоянно теряла в весе...
– Но ведь она обращалась к врачу?
– В том-то и дело, что нет! Ева не верит в докторов. Папа слушал Еву и заставлял маму делать то же самое. Ева обычно присылала какие-то свои лекарства - так любезно с ее стороны!- Гримаса Джози пропала в тени, но о ней можно было догадаться по ее тону.- Потом, в один прекрасный день, у мамы случился сердечный приступ.
– Тогда они жили здесь?
– Да, в тех же апартаментах. Дедушка приготовил их для папы и мамы, когда они поженились. В тот день она сидела со мной в нашей маленькой рабочей комнате. Я приехала на каникулы - обычно мама сидела там одна. Папа и Ева были вдвоем в гостиной - они разговаривали и смеялись. Ева смеется очень громко, когда хочет: она делала это нарочно, чтобы мама слышала, как хорошо им с папой.
Мама нервничала все сильнее. Я рассказывала ей что-то о школе, чтобы отвлечь ее, а сама прислушивалась к их голосам и этому жуткому смеху. Мама меня не слушала - я видела, как дрожат ее руки и как она кусает губы, словно собираясь заплакать.
Голос Джози дрогнул. В комнате стало совсем темно, если не считать огня в камине. Валентин различал профиль девушки на фоне пламени.
– Потом,- продолжала она,- мама внезапно вскрикнула и стала падать вперед. Я подхватила ее, но не смогла удержать, и ее голова упала на стол для рукоделия. Я побежала в гостиную с криком: "Вызовите доктора!" Папа встал и подошел к маме. Ева последовала за ним. На меня она не обратила внимания - просто посмотрела на маму и спросила: "Она умерла?" Папа отошел к телефону. Но, хотя Ева осталась со мной, он вел себя так, словно она все еще рядом с ним. Он вызвал не доктора Фицбрауна, а доктора Беттертона.
– Почему?- резко спросил Валентин.
– Потому что доктор Фицбраун высказал бы им все, что он о них думает,
Пальцы ее длинных изящных рук сплетались и расплетались, как змеи.
– А вы думаете, что люди не могут избавляться от других людей только с помощью желания это сделать!- добавила она.
– Я уже сказал, Джози, что говорил необдуманно. Мне было не вполне ясно, что вы имеете в виду. Сейчас я это понимаю. С тех пор я понял многое.
– В самом деле?- Она смотрела на него наполовину с надеждой, наполовину с подозрением.
– Да.- Его сердце тяжело забилось, так как он наконец заставил себя сказать Джози то, ради чего привел ее сюда.- Я не убивал вашего отца, Джози, но... я думаю, что знаю, кто это сделал.
– Знаете?- Ее голос был не настолько удивленным, как ожидал Валентин.Но ведь это очевидно, не так ли? Мы наверняка не единственные, кому об этом известно.
– Значит, вы тоже это знаете?
– Конечно.
– Вы говорили об этом кому-нибудь?
– Нет.
– А полиции?
– Нет.
– Почему?
– Потом что не хотела.- Джози сняла красный берет и тряхнула прямыми светлыми волосами.- Никто не обязан любить своего отца. Вообще-то я была к нему привязана до того, как он уехал. Но когда он вернулся домой, то стал мне чужим и при том в высшей степени неприятным человеком. Неужели вы не понимаете, что я любила маму?
– Разумеется, понимаю,- мягко отозвался Валентин.- Но мне казалось, что даже если вы не любили отца, то должны были испытать... как бы это лучше выразиться... шок, потрясение, когда его постигла такая смерть.
– Возможно, так бы и случилось,- сказала Джози,- если бы это не означало конец тому, что я всегда ненавидела. Теперь Еве придется убраться. Она не сможет царствовать в доме, заняв место моей матери. Когда я увижу ее в нагруженном чемоданами автомобиле, перед отъездом на станцию, это будет самым счастливым моментом в моей жизни!
В ее голосе звучало торжество.
– Вы уверены, что это произойдет?- Упомянутая перспектива радовала Валентина куда меньше, чем Джози.
– Конечно уверена! Бабушка скажет дедушке, чтобы он велел Еве убираться как можно скорее и больше никогда не возвращаться.
– А если он не согласится? Ведь Ева ему нравится, верно?
Джози метнула на него свирепый взгляд.
– Тогда уедем мы с бабушкой. Она обещала, что не останется с Евой в одном доме. Еве придется упаковывать вещи сразу же после похорон. Дедушка не станет возражать - он боится бабушки. Она редко чего-то требует, но если делает это, то всегда добивается своего.
Валентин задумался.
– Значит, вы не собираетесь никому рассказывать о том, что вам известно?- спросил он.
– Нет.