Смерть как сон
Шрифт:
– Что именно?
– Я обратил внимание на некие любопытные хронологические совпадения.
– Какие? Не заставляйте меня вытягивать из вас все клещами.
– Ведь ваш отец пропал во Вьетнаме в семьдесят втором?
– Не во Вьетнаме, а на камбоджийской границе.
– Это одно и то же. А де Бек много лет прожил во Вьетнаме.
– И что это доказывает?
– А «Спящие женщины» по странному совпадению продаются только в Азию. И вам тогда звонили из Таиланда, что тоже весьма близко к Вьетнаму. Вы уж мне поверьте, я сам там бывал.
– И что все это может означать? Конкретно?
– Сказал бы,
Мне вдруг стало не по себе.
– К чему вы клоните, агент Кайсер?
– Я просто рассуждаю вслух.
– Вы что же, думаете, что это мой отец похитил Джейн? И остальных женщин?
– Вы ведь не верите в то, что он тогда погиб, а?
– Я единственный человек на земле, кто в это не верит. Но даже если он жив, он ни за что…
– Ни за что, вы говорите? Продолжайте, пожалуйста. Если он жив, он ни за что не захотел бы иметь рядом с собой Джейн. Но захотел бы иметь вас. Вы это собирались сказать?
– Да, пожалуй… – пробормотала я после долгой паузы. – Но ведь это в любом случае невозможно. Ведь для этого ему пришлось бы приехать в Штаты.
– А в чем вы видите проблему? Самолеты летают туда и оттуда каждый божий день. Давайте примем в качестве гипотезы следующие наиболее вероятные предположения. Если ваш отец жив, он, во-первых, сознательно избегал общения с вами на протяжении почти тридцати лет. И во-вторых, вы ничего не знаете о своем отце. Ваш багаж – полустершиеся воспоминания восторженной двенадцатилетней девчонки.
– Я слушаю вас и ушам своим не верю. Мой отец был военным фотожурналистом. Известным, уважаемым, пулитцеровским лауреатом. Что могло заставить его ввязаться в такое дело? Что?!
Кайсер вздохнул и сложил ладони на коленях.
– Я же сказал, мы просто пытаемся рассуждать вслух. Не принимайте все так близко к сердцу. У нас почти нет информации. Что нам остается? Правильно – строить гипотезы. В конце концов, ваш отец, скорее всего, погиб тогда. И на том конец.
– Лучше уж это, чем… – бросила я, все еще негодуя и одновременно пытаясь анализировать дикую догадку Кайсера.
– Успокойтесь, мисс Гласс, все хорошо.
– Я вот все напрягаю свою память и что-то никак не могу вспомнить, чтобы мой отец рисовал.
Кайсер бросил на меня внимательный взгляд.
– Вы уверены, что он не рисовал?
– Уверена. Он только фотографировал.
– Тогда вам и волноваться не о чем. Наши эксперты, изучающие «Спящих женщин», утверждают, что это дело рук большого мастера. Человека с выдающимся талантом и классическим художественным образованием.
«Слава тебе Господи…»
– Сколько лет было вашему отцу, когда он исчез?
– Тридцать шесть.
– И за тридцать шесть лет он ничего не нарисовал. Как это ни прискорбно, – хитро подмигнул он мне, – но, боюсь, нам придется вычеркнуть вашего отца из числа подозреваемых.
Я хмыкнула в ответ, но успокоиться уже не могла. Действительно, совпадений, связанных с Вьетнамом, было много. А к ним добавлялась и теория преступного сговора целой группы лиц, озвученная впервые Ленцем. Нет, в самом деле, почему «Спящие женщины» так крепко
Большой Кайман лежит всего в ста пятидесяти милях от Кубы. Пятнадцать лет назад он был таким же раем на земле, но очень неспокойным. Сейчас – другое дело. Он далеко не так роскошен, как, например, мексиканский Канкун. Зато и не так американизирован. Некоторые уголки острова до сих пор не обжиты человеком. Здесь царит настоящая идиллия.
Пилот нашего самолета сделал широкий круг над Северной бухтой, дав нам возможность сверху полюбоваться на владения де Бека. Это было крупное поместье, обнесенное высокой оградой, расположенное невдалеке от гавани. Француза не назовешь отшельником, раз он поселился здесь, а не, скажем, на одном из более неприметных островов архипелага. Я скользила рассеянным взглядом по изумрудной глади воды, белоснежным пляжам, красивейшим особнякам, а в голове звучал голос Робина Лича, ведущего популярного телешоу «Богатые и безмозглые: стиль жизни». И очнулась я лишь когда пилот приказал нам пристегнуть ремни и сообщил, что заходит на посадку в аэропорту близ Джорджтауна.
На взлетной полосе нас поджидал белый «рейнджровер», а таможенный досмотр – стараниями представителя американского министерства юстиции – превратился в пустую формальность. Британский губернатор колонии знал о нашем прибытии и обещал всяческое содействие. Шофер и его помощник погрузили в кузов кофры с моим снаряжением и пригласили нас с Кайсером занять места в кабине. Мы поехали на север от аэропорта.
– Далеко до резиденции месье де Бека? – спросила я.
– Несколько минут, – ответил шофер с неистребимым французским произношением.
Кайсер молчал.
На Кайманах, как и на всех территориях, над которыми гордо реет флаг Великобритании, принято левостороннее движение. Мы ехали быстро и без конца обгоняли на поворотах красочные туристские джипы, фургончики и седаны, которые неспешно катили себе вперед. Я обратила внимание на обилие «мерседесов» и «БМВ». Каймановы острова разбогатели в тот счастливый для себя день, когда король Георг III освободил местное население от уплаты налогов за проявленный массовый героизм при спасении моряков после печально знаменитого крушения десяти британских парусников в 1794 году. Отныне Кайманы – одна из крупнейших в мире офшорных зон, где к тому же банковская тайна соблюдается строже, чем даже в Швейцарии. Это рай для предпринимателей всех рангов и мастей. В отличие от других уголков Карибского бассейна, где нищий на нищем сидит и нищим погоняет, местные жители, как правило, богаче заезжих туристов.
То, что с воздуха я приняла за ограду, оказалось высокой, поросшей дикой зеленью стеной. Мы подъехали к центральным воротам имения, и шофер отпер их, набрав код на электронном замке. За воротами я увидела классический колониальный особняк, великолепием своим смахивающий на посольство крупной державы, а прочностью – на средневековую цитадель. Мы подрулили по полукруглой подъездной аллее к внушительному мраморному крыльцу, шофер и его помощник проворно выскочили из машины и распахнули перед нами дверцы.