Смерть как сон
Шрифт:
Массивная парадная дверь бесшумно открылась, прежде чем я успела дотянуться до звонка. Я замерла на пороге, уставившись на одну из самых прелестных женщин, каких мне только доводилось видеть. Ниспадающие темные волосы, чуть раскосые глаза и фантастически красивое лицо, в котором одновременно угадывались азиатские и европейские черты. Возраст таких женщин всегда нелегко угадать. Ей могло быть и тридцать и пятьдесят. В осанке ее сквозила грация, на лице застыл безмятежный покой. Казалось, она может так простоять и час, и два, не проронив ни звука. Я даже удивилась, когда она вдруг
– Bonjour, мадемуазель Гласс.
– Добрый день.
– Меня зовут Ли. Пожалуйста, проходите.
Я первой переступила порог сказочного дома. За мной последовали шофер и Кайсер с алюминиевыми кофрами. Когда они сложили мое снаряжение на гранитный пол в холле, Ли мягко предупредила меня и Кайсера:
– Если у вас при себе оружие, прошу оставить его здесь. – Таким голосом хозяйки обычно предлагают гостям надеть тапочки.
– У меня нет при себе оружия, – сказал Кайсер. – И у нее тоже.
Я улыбнулась и развела руками, словно подтверждая его слова.
– Прошу прощения, но мы должны быть уверены.
Шофер куда-то отлучился на минуту и вернулся с черным длинным щупом, которым провел по бокам Кайсера от подмышек до туфель. То же самое он проделал и со мной. Потом молча кивнул Ли. Та улыбнулась:
– Прошу вас следовать за мной. Не волнуйтесь о вашем снаряжении, мы о нем позаботимся.
Кайсер хмыкнул и жестом предложил Ли показывать дорогу.
Наша прогулка по дому де Бека сама собой превратилась в увлекательную экскурсию. Мне сразу бросилась в глаза почти буддийская простота в оформлении залов – много свободного пространства и преломленное мягкое освещение; за все время я не увидела ни одного источника света. По стенам с равными интервалами были развешаны живописные полотна. Я не сильна в искусстве, и мой взгляд ни за что не зацепился, но у меня возникло ощущение, что настоящий знаток ходил бы здесь, как в музее.
Через несколько минут Ли завела нас в огромный зал с высокими потолками и стеклянной стеной, открывающей чудесный вид на бассейн и Северную бухту, в которую он, казалось, прямиком впадал. Немногочисленная мебель в зале была выполнена в восточноазиатском стиле. На горизонте виднелись паруса туристских яхт. Я засмотрелась на них и далеко не сразу перехватила взгляд пожилого господина, который стоял в углу зала у дальней стены и не спускал с меня глаз. Возможно, я так долго не замечала его именно потому, что он был столь же спокоен и безмятежен, как и Ли, и ничем не выдавал своего присутствия в первые пару минут. Он был среднего роста, довольно крепкого телосложения, и на лице его лежал ровный загар, оттенявший голубые глаза и коротко стриженные седые волосы.
– Bonjour, – наконец поприветствовал он меня. – Марсель де Бек к вашим услугам. Вот стою у окна и вспоминаю прежние денечки. Задумался. Хорошо долетели?
– Отлично.
Он решительно подошел ко мне и, прежде чем я успела что-то сообразить, взял мою руку, поднес к своим губам и коснулся ее поцелуем.
– Вы гораздо красивее, чем я думал, ma cherie. Благодарю вас за то, что удостоили меня визитом.
Несмотря на всю странность ситуации – а может быть, как раз благодаря ей, – я чуть покраснела.
– Познакомьтесь,
Де Бек одарил нас улыбкой человека, готового подыграть нашей маленькой лжи, но при этом прекрасно понимающего, что это всего лишь ложь. Он жестом предложил мне взглянуть на стену справа от меня, украшенную множеством черно-белых фотографий в рамках. Я подошла и скользнула по снимкам быстрым оценивающим взглядом. В глаза сразу бросилось, что все они изображали разные этапы вьетнамской войны и сделаны очень хорошо. Я бы даже сказала, мастерски.
– Нравится?
– Очень. Откуда они у вас?
– Я был знаком со многими журналистами и фотографами в годы той войны. Время от времени они доставляли мне радость и дарили свои работы.
Я медленно пошла вдоль стены, разглядывая каждый снимок. Оказалось, что не все они были на военную тему. Я увидела картинки обычной мирной жизни – мужчин, женщин, детишек, храмы и предметы искусства. А в углу были групповые портреты одетых в военную форму журналистов. Я сразу узнала Шона Флинна, Дикси Риз, Дану Стоун, Ларри Берроуза и многих других. Это были лучшие из лучших. А вот и сам Роберт Капа – отец-основатель опасного ремесла военного фотокорреспондента. Стоит, улыбается, еще живой… Я перешла к следующему снимку и вдруг замерла, как вкопанная. Со стены на меня смотрел позирующий рядом с каменным Буддой… Джонатан Гласс… мой отец.
10
Боясь вздохнуть и ощущая, как стучит кровь в висках, я наклонилась к фотографии и внимательно рассмотрела каждую деталь. На шее у отца болталась «лейка», а в руке он держал «Никон-72» – тот самый, который и сейчас всегда со мной, в какой бы части света я ни находилась. Значит, снимок был сделан в 1972-м, поскольку камера была выпущена именно в том году. И тогда же отец, по официальной версии, погиб.
– Откуда это у вас? – потрясенно спросила я, по-детски тыча в фотографию дрожащим пальцем.
– Этот снимок был сделан Терри Рейнольдсом в семьдесят втором, – ответил де Бек. – Непосредственно перед тем, как он сам сгинул в Камбодже. Я был хорошо знаком с вашим отцом, Джордан.
Он произнес первую букву моего имени мягко, как истинный француз. Я пошатнулась, но оттолкнулась от стены и выпрямилась.
– Правда?..
Де Бек взял меня под локоть и отвел к круглому столу, на котором стоял поднос с бутылкой вина и тремя бокалами. Он щедро плеснул мне янтарного напитка, и я выпила его в два жадных глотка, не почувствовав вкуса. Де Бек предложил стаканчик и Кайсеру, но тот молча покачал головой. Тогда хозяин дома налил себе и пригубил.
– Мне вообще-то нельзя, – виновато произнес он. – Печень.
– Месье…
Он остановил меня поднятой рукой.
– Знаю, знаю, у вас ко мне тысяча вопросов. Но может быть, сначала вы сделаете то, ради чего сюда прибыли? А потом мы вновь соберемся здесь и я с удовольствием удовлетворю ваше любопытство.
Краска прилила к моему лицу, в ушах стоял звон.
– Я настаиваю, – мягко проговорил де Бек. – Нам некуда торопиться.
– Скажите мне только одну вещь, – прошептала я. – Моя сестра жива?