«Смерть красавицам» или Петербургский мститель
Шрифт:
Первую девицу встретили недалеко от гостиницы «Большая Северная». В тёмно-вишнёвом платье, с зонтиком в руках она походила на обычную горожанку, но оценивающий взгляд сразу выдавал особу определённого рода занятий. Подошли с двух сторон сзади. Симка сжал её правый локоть и сказал на ухо.
– Здравствуй, милая!
– Ой! – девица от страха замерла и уже собиралась закричать.
– Это ж я, Симка Красный! Ты что, меня не признала?
– Симочка, – обрадовано произнесла «камелия», приложив левую
– У меня к тебе разговор есть.
– С тобой, голубчик, не только разговоры могу вести, – улыбалась девица, позабыв, что не прошло и пяти минут, как она осиновым листом тряслась от страха.
– Я к тебе без лишнего трёпа, – он жалостливо посмотрел с высоты своего роста на невысокую девицу с тёмными волосами, и его брови сошлись у переносицы.
– Я что? Я ничего, – дёрнула плечиком собеседница.
– Ты слышала, что с моей Анькой изверг сотворил и с Катькой?
– Слышала, – голос понизился до шёпота, и девица боязливо обернулась, словно убийца находился по соседству.
– Вот об этом с тобой и хочет поговорить Иван Григорьевич, – Симка указал пальцем на Бубнова.
Девица посмотрела исподлобья на спутника Красного.
– Не знала, что ты с фараонами якшаешься, – она произнесла эти слова совсем тихо, но явно желая, чтобы Бубнов услышал.
– Дура ты, – миролюбиво хмыкнул Симка, – не фараон он, а сыскарь, – и поднял вверх указательный палец. – Надо ж разницу понимать. И притом он ищет Анькиного убийцу.
Девица молчала.
– Вот ты не хочешь лишнего слова сказать, а может так статься, что изувер этот рядом стоит и на тебя нож свой вострый точит. Понимать должна, кому надо помогать. А кому… – Симка с досады сплюнул.
– Что от меня надо? – спросила собеседница.
– Скажите, вы вчера видели Катерину? – спросил Бубнов.
– Это которую сегодня?.. – и она провела рукой по шее.
– Именно её.
– Ну, видела.
– Разговаривали?
– Нет, – пожала плечами, – так, перекинулись парой слов.
– И о чём?
– Да, не помню я. Пустой разговор. Порадовались, что погода стоит сухая, не то под дождём и заработка нет, и приболеть можно.
– Что ещё?
– Говорю ж, пустой разговор.
– Не видела, с кем она ушла?
– Отчего же? Видела.
– Какой он?
– Странный.
– Что значит «странный»?
– Не знаю, как объяснить, но когда говорит, речь течёт гладко, как у образованного человека, и так нежно, словно ручеёк журчит, но при этом глаза у него злые, колючие. Будто так и норовят тебя насквозь продырявить.
– Ты его близко видела?
– Как вас, господин сыщик. Он же сперва ко мне подошёл, а потом к Катьке. Бр-р-р, – она вздрогнула, – как подумаю, что я там могла лежать, так оторопь
– Какого он росту? – Бубнов не сводил глаз с лица девицы.
– С вас, наверное, будет, – сморщила лоб собеседница, – лицо у него такое вытянутое, глаза злые, под шляпой чёрными казались. Волосы тоже скрыты были, а вот руки – чуть ли не до колен.
– Что на нём надето было?
– Пальто от шеи до пят, тёмное такое, а что под ним, так вам Катька могла сказать, – усмехнулась девица, – а я не видела. Что ещё? Туфли поношенные, со сбитыми каблуками.
– Может быть, он и имя назвал? – то ли всерьёз, то ли в шутку спросил Симка.
– Первым делом.
– Ну и?..
– Сказал, Вадимом зовут, и фамилию даже назвал, но такую странную, с кровью связанную, – она наморщила лоб.
– Вспоминай! – торопил Красный.
– Да вспоминаю я, – огрызнулась девица и шмыгнула носом, – вспоминаю… – Она потёрла нос, потом лоб, и вдруг её лицо озарилось радостной улыбкой, – Кровяник.
– Так прямо и представился?
– Именно! Я, говорит, Вадим Кровяник.
Симка с Бубновым переглянулись.
– Значит, Вадим Кровяник.
– Я же сказала. Да вы других поспрашивайте. К ним он тоже подходил.
– Хорошо. Стало быть, лица ты толком не рассмотрела, шляпа мешала, – сказал Иван Григорьевич. – А как он ходил: ссутулившись, прямо, ногу подволакивал? Может, ещё что?
– Нет, – девица покачала головой, – ничего такого не было, ходил, как все, только вот… – она вновь обрадовалась, – руки!
– Что руки?
– Беспокойные такие, будто своей жизнью живут. Он постоянно их то в карманы сунет, то вынет. И длинные они – почти до колен, как у этих… – она наморщила лоб, – обезьян со «Слонового двора».
Постояли с минуту в молчании, которое нарушил Бубнов:
– Благодарим за ценные сведения.
– Неужели чем помогла?
– Помогла, – кивнул сыскной агент, – только ты осторожней, если увидишь его, беги подальше и зови городового. Поняла?
– Что ж не понять? И другим передам.
Отошли в сторону. Симка даже не пытался унять обуревающую его злобу, только сузил глаза и с ненавистью уставился в витрину лавки.
– Вижу, знаешь что-то. Поделись.
Красный пожал плечами.
– Знакомы имя и фамилия?
– Нет, таких не знаю.
– Может быть, это прозвище воровское?
– Не слыхал. – Однако задумчивость с лица Симки не сходила.
– Ты смотри, если что знаешь, так сейчас скажи. И глупости не сотвори, – предупредил сыскной агент.
– Это какой ещё глупости? – вскинулся Красный.
– Ты сам знаешь.
– Поймаю – на части его порежу.
– Вот и я о том же. Порежешь его – и на каторгу загремишь. Если знаешь что, так расскажи. Мы его…