Смерть любит танцы
Шрифт:
Не говоря ни слова, я вышла и пошла, петляя, по коридору. Нога болела, но ещё тяжелее было на сердце. Я не замечала, куда иду, и, кажется, заблудилась — коридор, в котором я очутилась, был мне незнаком. Я пошла вперёд, покружила по коридорам, но ни кого не наткнулась. В конечном итоге, моё терпение кончилось, и я рявкнула:
— Эй! Есть кто живой, а?
Тишина. И всхлип. Я вздохнула и прислушалась.
— Эй, кто тут? Вы меня слышите? Вы не подскажите, как отсюда уйти?
Тишина.
Может, мне показалось?
—
Снова всхлип, где-то неподалёку. Нахмурившись, я пошла на голос.
Я облазила весь коридор, метр за метром, проверила все комнаты. Я уже отчаялась, когда услышала тихий шелест в бельевом шкафу. Рывком распахнув дверцу, я встретилась взглядом с громадными глазищами, полными слёз и ужаса. Она?!
Увидев меня, она дёрнулась и вдруг упала ниц на пол с диким воплем:
— Пощадите, моя Госпожа!!! Я прошу вас, я умоляю, пожалейте… Я отдам его вам! Я что угодно сделаю, я сбегу со свадьбы, я изуродую себе лицо… Прошу, миледи, прошу, я не могу их больше слышать!!!
Я слабо икнула и инстинктивно подалась назад, но эльфийка метнулась вперёд и обхватила меня за ноги, не отпуская:
— Прошу, миледи, умоляю, снимите проклятие!!! Умоляю… Вот она я, у ваших ног, без гордости, без личности… Не этого ли вы хотели?
Я вздрогнула, как от удара, и шепнула:
— Нет…
Её глаза, прежде лишённые силы, на миг вспыхнули:
— Ложь! Ты хотела унизить меня, уничтожить, доказать, что лучше! Хотела свести с ума, заставить страдать!! И теперь смеешь лгать мне?! Я кланяюсь тебе, слышишь? Я, принцесса, кланяюсь тебе, смирив гордость, забыв обычаи! Кланяюсь той, что разрушила мою жизнь, что сломала всё, что было мной, из-за банальной ревности. Я кланяюсь тебе, признаю поражение… Скажи, тебе мало?
Я онемела, глядя на неё, и только качала головой, как глупая игрушка. Молчание затянулось, она открыла рот, чтоб сказать ещё что-то, но в этот момент в коридоре послышались шаги и выкрики.
— Где она? Где эта бесова тварь?!
Она глянула на приоткрытую дверь, и ужас отразился на красивом лице, а в огромных глазах — боль и дикий, пробирающий каждую клеточку организма страх. И в тот самый момент момент у меня в голове что-то переклинило. Рыкнув, я прошипела:
— Прячься, не говори ни слова и жди меня! — а потом осторожно легла на толстый ковер и нарочито громко застонала. Дверь тут же вылетела от мощного удара, и на пороге возникло трое стражников с оружием наперевес. На их лицах была написана ярость:
— Ты, тварь чокнутая… — начал один из них, не разглядев меня толком.
— Что?! — рыкнула я, и эльф шарахнулся:
— Миледи! — охнул он, — Что вы здесь делаете?!
— Что, не видно? Нога заболела, в ближайшей комнате прилегла! Мне интересней, по какому праву вы меня назвали чокнутой тварью?
Эльф даже сжался:
— Что вы, миледи! У нас просто сумасшедшая сбежала, мы её искали… Вы никого не видели?
Я
— Нет. А откуда сумасшедшая взялась во дворце?
— Э… Это длинная история, миледи. Вас проводить?
Я фыркнула:
— Меня отнести!
Когда меня внесли в комнату, Асса тут же кинулась ко мне:
— Тан! Что случилось?! Вы что с ней сделали, остроухие?!
Эльф, которого второй раз несправедливо обругали, обижено нахмурился, пробурчал что-то и вышел. Воспользовавшись этим, я вскочила, пометалась по комнате и, наконец, решилась:
— Латта. Одолжи-ка мне свой закрытый наряд рабыни, будь другом!.. Спасибо! Асса, теперь ты. Поможешь мне?
— Конечно, Тан. Что нужно делать?
— Слушай, дважды повторять не буду! Сейчас идешь по коридору направо, минуешь Золотой зал и входишь в дверь, которая рядом с портретом Каррара Безрассудного. Потом — третий правый поворот, вперёд шагов сорок, поворот направо, снова вперёд. Алая дверь справа. Войдёшь в комнату, заглянешь в шкаф. Найдёшь там эльфийку. Переоденешь, приведёшь ко мне. Возьми кинжал, он Жреческий. Предупреди, что, в случае чего, её убьёт одно прикосновение. Всё поняла? Запомнила?
— Обижаешь! Помнишь, кем я работала? Но, Тан, если её ищут…
— Я позабочусь о том, чтоб её искали в другом месте!
Я резко развернулась, но у двери меня догнал голос Раса:
— Спасаешь свою предшественницу, детка? Не боишься повторить её судьбу?
Я грустно улыбнулась и посмотрела бесу в глаза:
— Я знаю, что меня ждёт. Я не дура. Я псих, а психи ничего не боятся.
Он нахмурился:
— На кой лад тебе всё это, детка? Зачем тебе этот остроухий? Вокруг полно парней получше.
— Да. Но ты забыл, я — псих. У нас часто бывают навязчивые идеи…
— Ты не псих, ты — дура! — в сердцах рявкнул полубес. Я рассмеялась:
— Рас, пожелай мне удачи! — и вышла в коридор, снова направляясь в кабинет Эррара.
Мне было, что ему сказать:
— Милый, а я видела твою невесту возле проклятой башни. Она как-то странно выглядит…
Он замер, как истукан, и выпроводил меня из кабинета:
— Что ты, тебе показалось, милая!
Да, действительно… Я горько усмехнулась. Как же ты любишь врать! Почти как я…
Кин
— Я! Тебя! Ненавижу! — прошептала я в отчаянии.
Равнодушные звёзды холодно подмигнули мне с небосклона. Им было наплевать на мои слова — они, хитрецы, слыхивали и не такое. Я усмехнулась и прижалась лбом к стеклу, отрешённо глядя в ночь.
Хотела правды? Что ж, детка, получай…
Он жив. Этот грёбаный сукин сын, ради одного танца с которым я была готова продать душу, жив. Он лгал мне! Он переродился. Мои девочки следили за Ласом и узнали то же, что и он.