Смерть любит танцы
Шрифт:
— Мамочка…
А я вдруг ощутила зависть и ревность к той, другой женщине, которая значит для этой малышки больше, чем я. Настроение мгновенно испортилось. И здесь я лишняя… Как всегда!
Я, словно обжегшись, отдёрнула руку. В тот же миг девочка заворочалась и села в постели, потирая глазки крошечными кулачками. Некоторое время она непонимающе озиралась, потом её взгляд упёрся в меня, и очи потеплели, а губы раздвинулись в радостной улыбке.
— Доброе утро,
— Асс, — рассмеялась я, — Тебя туда же. Кстати, ты — круче будильника! Правда, ты слегка перепутала: я — не твоя мама!
Я ожидала, что она рассмеётся, но девочка только грустно улыбнулась:
— Прости, просто мне приснилось…
— Ерунда! А где твоя мама? — разумеется, я догадывалась, но в тот момент мне нужно было знать наверняка. Девочка подтвердила мои догадки, спокойно заметив:
— Моя мама умерла.
Каюсь, это мелочно с моей стороны, но в тот момент я ощутила радость. Сузив глаза, я мягко сказала:
— Мне жаль, малышка. Я тебя понимаю — моя тоже мертва… Но, если хочешь, можешь меня так называть!
Она уставилась на меня своими громадными глазищами:
— Ты такая странная…
Я рассмеялась:
— Я — Жрица. Мы все сумасшедшие!
— Если так, то мне больше нравятся безумцы! — улыбнулась девочка.
Я взъерошила ей волосы:
— Малышка, идём завтракать!
— Ложечку за меня! Ложечку за себя!
— Я не хочу кашу-у!
— Какая там каша, милая? Сплошь масло и мясо, крупы — фея наплакала!
— Как ни назови, всё равно каша!
— Тебе полезно! Хочешь, мясо выбери?
— Я не хочу кушать, понимаешь? Не хочу!
— А ты захоти, свинка малолетняя!
— Вот, я — свинка! Ты меня откормишь, а потом зарежешь на праздник!
— Да, потому что ты меня не любишь! Ты не хочешь есть за моё здоровье — значит, не любишь!
Девочка надулась, но тарелку придвинула, мимолётом буркнув себе под нос:
— Шантажистка!
Я сделала вид, что ничего не услышала, продолжая невинно созерцать еду в тарелке.
— А тебе идёт! — услышала я за спиной голос Эррара. Подкрался, сволочь!
— Что? — буркнула я недовольно, не оборачиваясь. Он хмыкнул, медленно обошёл стол и наклонился, наливая вино, так, что глаза наши оказались на одном уровне:
— Мамочка, — мурлыкнул он с премерзкой улыбкой, — У тебя отлично получается, Тан. Почему ты не хочешь иметь своих детей? У нас бы были замечательные девочки…
Несколько мгновений я тупо таращилась на ухмыляющегося эльфа, после чего одела ему на голову тарелку с кашей.
Утро удалось.
После
Сидеть в одной карете и молчать — это попахивает идиотизмом, потому я, положив головку Ассы к себе на колени, начала расчесывать её кудри.
Рас смотрел на меня, посверкивая глазами, и у меня появилось непреодолимое желание его позлить:
— Рас, — позвала я, — А у тебя рога есть?
— У тебя, детка, они по-любому больше — с твоим-то эльфом…
— А хвост?
— А ты как думаешь?
— Вау! Покажи!
— Пошла ты, извращенка!
— Сам такой! Приперся вчера ночью, на честь посягал…
У полубеса вытянулось лицо, Латта захохотала, а я поняла: поездка обещает быть веселой!
Рас меня достал. Когда он забраковал десятый по счету наряд, нервы сдали не только не у меня, но и у Латты:
— Ты, девица на выданье, хватит ломаться, а то голиком ходить будешь!
Бес только ухмыльнулся, а я спокойно заметила:
— Зачем же голиком, а? Тут дети. Я его просто запихну в набедренную повязку для рабов-стриптизёров.
Бес слегка ошалел, он только слабо икнул, когда я встала и позвала девушку-торговку. Размёрзся он только тогда, когда я выбрала ему ярко-алую повязку с чёрными вставками.
— Ты…
Я усмехнулась, выразительно прокрутила кольцо на пальце и ненавязчиво поинтересовалась:
— Сам выберешь — или предоставишь это мне?
Бес тихонько выругался. Я спокойно пожала плечами, бросила на стол деньги и заявила:
— Мы уходим выбирать вещи Ассе, а вы тут развлекайтесь. Как закончите, возвращайтесь — я предупредила стражу.
Он закатил глаза:
— Что, детка, выбрала приоритетную игрушку, а нам позволяешь сбежать?
— Жалеешь, что выбор пал не на тебя?
Он поморщился:
— Ты ж не дура, понимаешь — мы не вернёмся! Оковы снимем, и все дела.
Я дёрнула плечом, поднялась и сказала:
— Ас, идём. У нас полно дел.
Уже возле двери, не оборачиваясь, я заметила:
— Кстати, вы не сбежите.
— Почему это? — прогнусавил он премерзким тоном, — Ты не позволишь?
— Я — позволяю, — с этими словами я прикрыла за собой дверь. Асса, скосив на меня глаза, тихо спросила:
— Думаешь, вернётся?
Я усмехнулась:
— Знаю.
— Тан, слушай, зачем мне столько всего? Ты себе почти ничего не купила!