Смерть мертвым душам!
Шрифт:
Комиссия неопределенно промолчала. Эльвира Львовна строго осмотрела свою армию. Они уже стояли на крыльце библиотеки, и тут важно было полное единение.
— Если кто-то считает мои действия неправильными, — внушительно сказала глава комиссии, — прошу высказаться прямо сейчас.
— Да все правильно, — ответил за всех круглый мужчина и зевнул. — Просто… вы верно сказали — субботнее утро. Я, например, с удовольствием перенес бы проверку на вечер… Причем на вечер понедельника.
И
— Ничего, — смягчилась Эльвира Львовна, — это последняя проверка. Больше нам сюда не придется ходить. Сейчас быстренько составим акт, пропесочим заведующую — и по домам!
Она открыла дверь. Звякнул колокольчик, но ни заведующая, ни ее помощница на этот призывный звук не вышли. Хуже того — за столом сидел пацан, возраст которого наметанный глаз инспектора определил как «средний школьный». Пацан сосредоточенно читал книгу размером с подушку. Книга лежала на огромном коте.
— А где библиотекари? — спросила Эльвира Львовна.
Кот дернул ухом, но глаз не открыл.
— Доброе утро! — ответил Ник.
И сделал такую выразительную паузу, что всем членам комиссии стало неудобно. Даже Эльвира Львовна подумала: «А чего я-то не поздоровалась?» Но исправляться не стала в целях сохранения авторитета.
— Мне нужна заведующая! Или ее заместитель!
— А они в читальном зале… Только вы рано пришли, до вашего времени еще пятнадцать минут.
— Нашего времени? — от удивления кругленький мужчина проснулся.
— Ага! — Ник кивнул на настенные часы и снова углубился в чтение.
Кругленький хотел все-таки выяснить, что за время и почему оно начнется строго по расписанию, но Эльвира Львовна уже вела комиссию на захват читального зала. Однако он все-таки притормозил, чтобы прочитать название книги Ника — это был «Успешный маркетинг без жадности». Кот поднял голову и строго посмотрел на пришельца.
Кругленький поспешил догнать своих и чуть не врезался в комиссию, которая застряла в дверях читального зала.
Зал был усеян молчащими детьми. Они сидели за столами, на подоконниках, а две коротко стриженные девчонки расположились прямо на полу. Перед каждым лежали книга и лист бумаги. Кто-то торопливо писал на нем, кто-то, нахмурившись, вычеркивал написанное, кто-то гипнотизировал белоснежную поверхность. На столах матово отсвечивали мониторы выключенных компьютеров.
Елена Степановна и Кира, вытянув шеи, всматривались в это лежбище, напоминая рыбаков, ожидающих поклевку. Застрявших в полумраке коридора
Эльвира Львовна открыла рот, чтобы задать сакраментальное: «Что тут происходит?», но внезапно один из подростков, устроившихся на подоконнике, заявил:
— Я всё! Читать?
Остальные недовольно загудели.
Кира несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая внимание:
— Давайте послушаем! Кому мало осталось — параллельно дописываем! Если не успеваете — отложите, дома допишете!
— Надо было на компах писать, — пробурчала рыжая девочка. — На компе быстрее…
Ее никто не поддержал.
Подросток, который успел первым, откашлялся и прочитал:
— «Муму»! Фанфик! «Возвращение Муму»! «— Иди наверх, — пробулькал Ктулху, — и объясни этим людишкам…»
Эльвира Львовна слушала в тупом оцепенении. Все это было слишком дико и нелепо. Это было какое-то… она долго не могла выудить из памяти слово… надругательство! Над золотым фондом русской литературы нахально надругивались прямо в ее, советника губернатора по культуре, присутствии! (Есть ли такой глагол — «надругивались»? Должен быть!)
Зато остальные члены комиссии слушали с живым интересом. Некоторые моменты рассказа остались для них непонятными — зато подростки реагировали именно на эти моменты гоготом. Но общий сюжет оказался занятным. Вот Муму выбирается из воды, идет к Герасиму и требует ответа: «За что?!» А Герасим, временно излеченный от своей немоты, оправдывается и объясняет про крепостное право…
Эльвира Львовна очнулась, когда ее кто-то вежливо похлопал по плечу:
— Простите, девушка, сейчас наше время!
Глава комиссии, которую «девушкой» в последний раз называли много лет назад, медленно повернулась, чтобы выплеснуть свое негодование… и поперхнулась. Перед ней стоял седенький дедушка, который явно имел право назвать ее не только «девушкой», но и «девочкой». А за ним — еще с десяток таких же пенсионеров.
— Кирочка! — крикнул дедушка, как будто Эльвира Львовна уже исчезла с его пути. — А почему компьютеры не включены! Мы же сегодня хотели буктрейлеры делать!
Комиссия давно ушла домой (только одна из районных тетенек осталась посмотреть, как делают буктрейлеры — и что это вообще такое), а Эльвира Львовна продолжала нить чай с пустырником в кабинете Елены Степановны. Пустырник ее не брал.
— Вы знали! — упрямо повторяла она. — Вы специально устроили эти… потемкинские показухи!
Заведующая развела руками.
— Да откуда ж мы знали? И не показухи это… Я же вам показывала расписание, у нас с утра дети фанфики по школьной программе писали, а потом…