Смерть мисс Мак-Джинти
Шрифт:
— Я стояла по ту сторону дороги, под деревьями, как раз у поворота. Я ее хорошо видела. Она открыла решетку, подошла к двери, подождала немного, а потом вошла в дом.
Саммерхейз нахмурил брови. Затем черты его лица разгладились.
— Все ясно, — сказал он. — Это была мисс Хендерсон. Полиция в курсе. Мисс Хендерсон сама рассказала о своем визите.
Эдна покачала головой.
— Это была не мисс Хендерсон.
— Тогда кто же?
— Не знаю. Лица я не видела. Видела ее только со спины, но это была не мисс Хендерсон.
— Но как ты можешь это утверждать, если не видела ее лица?
— Я
Джонни Саммерхейз по-прежнему проявлял скептицизм.
— Было ведь очень темно. Как же ты заметила цвет ее волос?..
— Под портиком горел свет, а она остановилась как раз в этом месте. На ней было темное манто, и она была без шляпы… И это была блондинка, именно блондинка, я уверена!
Саммерхейз посмотрел на Эдну. Его лицо приняло столь не свойственное ему строгое выражение.
— В котором часу это было?
— Точно не знаю.
Вмешалась миссис Суитиман:
— Примерно знаешь! Так скажи!
Эдна засопела, а затем сказала:
— Не было еще девяти… Я услышала бы бой часов на церкви… Было уже больше половины девятого.
— Значит, между половиной девятого и девятью. И эта леди долго оставалась в доме?
— Не знаю. Я не стала ждать. Во всяком случае никаких криков я не слышала…
— Ну, что ж! — с серьезным видом сказал Саммерхейз. — Остается лишь одно: пойти и рассказать все полиции.
Эдна расплакалась.
— Папа меня живьем съест!.. Увидите, что это так и будет!
Внезапно повернувшись, она побежала в заднюю комнату и исчезла.
— Я вам все объясню, — произнесла миссис Суитиман, отвечая на немой вопрос Саммерхейза. — Эдна вела себя по-дурацки, она и в самом деле дурочка. Отец же у нее человек строгий. Излишне строгий, может быть… Хотя об этом трудно судить! В отношении нынешних девиц… Короче говоря, она встречалась с одним славным пареньком из Куваллона, и отец ее благожелательно относился к этому. Думали, что скоро будет свадьба, но Рег не торопился… и вы знаете, какая теперь молодежь: Эдна начала встречаться с Чарли Мастерзом…
— Мастера? Он работает у Коула?
— Да-да. Работает у Коула на ферме. Он женат, у него двое детей, а он бегает за юбками, потеряв всякий стыд! Эдна буквально свихнулась, не иначе! Разумеется, когда отец узнал, он положил этому конец! В тот вечер Эдна собиралась в кино с Регом… Так, по крайней мере, она сказала отцу… А на самом деле пошла на свидание с Мастерзом. И ждала его на обычном месте. Он не пришел — или жена заставила его остаться дома, или же он отправился еще к кому-то. Эдна подождала некоторое время, а потом ушла. Вот, как было дело! Понимаете, ей трудно признаться, что она была там тогда, как в это время ей следовало бы ехать в куваллонском автобусе!
Джонни Саммерхейз кивнул головой в знак согласия. И не пытаясь понять, каким чудом такая малопривлекательная девушка, как Эдна, могла обратить на себя внимание двух мужчин, он начал обдумывать ситуацию с практической точки зрения.
— Она не хочет обращаться к Берту Хейлингу? — спросил он.
— Нет.
— Я понимаю, что она стесняется. Но в полицию надо все-таки сообщить!
— Вот об этом-то я ей и твердила без конца! Саммерхейз на минуту задумался.
— Мне кажется, —
Спустя несколько минут Эдна усаживалась в грузовичок Саммерхейза, и они направились в Килчестер.
Глава 20
Эркюль Пуаро находился в кабинете комиссара Спенса в Килчестере. Откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза и соединив ладони с растопыренными пальцами, он размышлял. Комиссар Спенс занимался текущими делами за своим столом. Подписав письма, проинструктировав по какому-то вопросу сержанта, он с минуту молчаливо смотрел на Пуаро, а затем спросил:
— Вы, кажется, дремлете, мистер Пуаро?
Сыщик открыл глаза.
— Думаю.
— Хорошее занятие. Я забыл спросить, как прошла ваша беседа с Джеймсом Бентли?
Пуаро нахмурился.
Он как раз думал о Бентли, когда Спенс прервал его размышления. Они были довольно неприятные. Пуаро питал дружеские чувства и особое уважение к этому офицеру полиции и согласился заняться делом, которое не сулило ему никакой материальной выгоды. И вот вместо того, чтобы доказывать невиновность какой-либо красивой девушки или хотя бы симпатичного паренька, ему приходилось спасать от петли человека, который даже не был ему признателен за его усилия, который проявлял полное безразличие к собственной участи и являл собою скорее всего «патологический случай».
— Наш разговор, — сказал Пуаро, — практически ничего не дал. Воспоминания Бентли смутны и неопределенны, он не помнит ничего, что могло бы нам помочь. Единственное, что он смог сказать довольно определенно, так это то, что миссис Мак-Джинти прочитала в «Санди Комет» весьма поразившую ее статью и говорила ему о ком-то, кто живет в Бродхинни и замешан в старом уголовном деле.
— В каком деле?
— Наш приятель Бентли не знает на сей счет ничего конкретного. Он говорил мне о деле Крэйга, но без достаточной уверенности… Судя по всему, дело Крэйга — единственное дело, о котором он когда-либо слышал. И поэтому неудивительно, что он смог вспомнить только о нем. Он сказал определенно только одно: миссис Мак-Джинти имела в виду женщину. Он привел мне даже собственные слова миссис Мак-Джинти: она-де знает «одну гордячку, которая сбавила бы спеси, если бы все стало известно».
— Вы говорите «гордячка»?
— Да. Это слово как раз подходит.
— И она не сказала ничего, что позволило бы установить, кто эта «гордячка»?
— Бентли назвал миссис Апуард… Но я не понимаю, почему!
— Возможно потому, — заметил Спенс, — что по своему характеру она была особой властной. Но это не может быть миссис Апуард, так как ее убили и убили по той же самой причине, что и миссис Мак-Джинти: она узнала чью-то фотографию.
Пуаро удрученно покачал головой.
— Я ведь ее предупреждал.