Смерть на подиуме
Шрифт:
Хоть она и знала точно, что не сможет ударить им человека – оружие придавало ей хоть какую-то призрачную веру в свои силы.
Она ждала чего угодно – внезапного удара, выстрела, нападения тюремщиков – но не происходило ничего.
Неужели ее дикая надежда оправдалась? Неужели ее оставили без присмотра? Или хитрая рыжая девица затаилась у края люка и ждет, когда Тина поднимется по лестнице и окажется в зоне удара? Однако долго же она ждет…
Прошло еще несколько бесконечных секунд, и ничего не случилось.
Тина больше не могла выносить неизвестности.
Она медленно
Она оказалась в небольшой комнате, как и подвал, лишенной окон. Но здесь по крайней мере было тепло – в нескольких шагах от люка стоял включенный электрический радиатор.
Тина медленно повернулась, в любую секунду ожидая нападения.
В этой комнате, кроме радиатора, имелась пара шкафов, потертый диван и узкая кушетка, застеленная клетчатым шерстяным одеялом. Середина комнаты была завалена огромной грудой картонных коробок. Откуда-то из-за этой груды доносилось негромкое гудение.
Тина сделала шаг, другой, заглянула за коробки… и в ужасе отшатнулась: с полу на нее смотрели широко открытые глаза рыжей девицы.
В первый момент Тине показалось, что та затаилась, чтобы внезапно напасть на нее. Однако нападения не последовало. Выставив перед собой нож, Тина снова сделала шаг вперед.
Теперь она как следует разглядела рыжеволосую бандитку.
Та лежала на полу, неловко подогнув ноги. Широко открытые глаза смотрели в потолок, а во лбу, прямо над переносицей, чернело маленькое круглое отверстие. Вроде третьего глаза, направленного внутрь, прямо в человеческую душу, или вроде тех ритуальных меток, которые делают у себя на лбу индийские женщины.
Тина долго не могла отвести взгляд от этого отверстия, которое притягивало ее как магнит. Наконец она сделала над собой усилие и оглядела убитую с ног до головы.
В первый момент она почувствовала к ней малую толику сострадания – ведь эта рыжая бестия спасла ее от Василия, по крайней мере немного отсрочила час ее страданий.
Впрочем, она сделала это вовсе не из гуманных соображений – как выражаются американцы, ничего личного, только бизнес… Тина вспомнила боль от ударов в живот, свой дикий, леденящий душу крик, услышала как наяву издевательский голос девицы: «Ты никто и звать никак, ты просто мелкая разменная монета в чужих расчетах…» и вырвала из своей души ростки жалости.
«Кто из нас теперь никто? – мысленно сказала она. – Ты – ловкая, сильная и бесстрашная – лежишь здесь, никому не нужная, а я на свободе, и сейчас уйду отсюда…»
Руки убитой были широко раскинуты, в правой она сжимала пистолет.
Смерть застала ее в движении, в попытке бороться, сопротивляться…
Но кто же ее убил?
Неужели этот ее отмороженный напарник, Василий? Они снова схлестнулись, и на этот раз дело не ограничилось рукопашной… тогда Тину ожидает еще большая опасность! Василий убьет ее страшной, мучительной смертью, и теперь некому вступиться за нее… Но что-то подсказывало Тине, что с Василием рыжеволосая справилась бы без труда. Не с его умением выстоять против ловкой убийцы. Нет, рыжая столкнулась с таким же профессионалом, как она сама.
Но тогда куда подевался Василий? Или его труп?
Тина сделала еще несколько шагов
Сбоку от стола была дверь – путь наружу, прочь из этой комнаты, путь к свободе…
Но это было не все. Перед столом стояло глубокое офисное кресло с порванной обивкой, над спинкой которого была видна неподвижная человеческая макушка.
Василий сидел в кресле, поджидая ее, Тину?
Но почему он сидит к ней спиной?
Он не мог не услышать, как она появилась, хлопнув крышкой люка. Не мог не услышать ее шагов.
Сердце бешено колотилось, во рту пересохло от волнения.
Тина шумно сглотнула, снова выставила перед собой нож и шагнула к креслу. Дотронувшись до него рукой, она собралась с силами и сильно толкнула спинку, чтобы кресло развернулось.
Оно действительно развернулось, и Тина увидела одутловатое, бледное, как сырая картофелина, лицо Василия.
Оно было спокойным. Спокойным и мертвым. В отличие от рыжей девицы Василий не ожидал нападения, не пытался сопротивляться. Его тяжелые руки лежали на подлокотниках кресла, маленькие, близко посаженные глазки смотрели прямо перед собой. И в отличие от напарницы на нем не было видимых отметок смерти – ни пулевого ранения, ни следов удара ножом.
Неожиданно волосы мертвеца зашевелились. Тина в ужасе попятилась, но тут же сообразила, что их заставил пошевелиться ветерок, создаваемый вентилятором.
Кресло продолжало медленно вращаться, и перед Тиной снова оказалась его спинка, над которой виднелась только макушка Василия.
На этот раз она опустила взгляд и увидела небольшое круглое отверстие в спинке кресла. Чуть слева, на том уровне, где находилось сердце убитого бандита. Если оно у него, конечно, было.
И картина происшедшего внезапно предстала перед глазами Тины.
Василий сидел перед столом, дожидаясь, пока закипит чайник. Кто-то бесшумно вошел в комнату и выстрелил сквозь спинку кресла, безошибочно попав в сердце бандита. Пуля осталась в его теле, не прошла навылет, поэтому спереди не было выходного отверстия. Смерть наступила мгновенно, Василий ничего не успел понять.
Зато его рыжеволосая напарница увидела незнакомца, успела достать пистолет – но на этом ее удача закончилась, и она не успела выстрелить, сраженная пулей…
Но кто же был этот незнакомец, расправившийся с ее тюремщиками? Тот, кого они называли шефом – криминальный тип с кривой волчьей ухмылкой? Он успешно закончил свои дела с Леонидом и решил, что напарники ему больше не понадобятся? Но тогда отчего он не убил ее, Тину? Поленился спускаться в подвал, решил, что она сама окочурится там от холода и голода? Но нет, даже если дело выгорело, такими ценными подчиненными, как рыжая убийца, не разбрасываются. Это Васю можно спокойно прикончить, от него одни неприятности. А рыжая еще пригодится…