Смерть наудачу

Михальчук Владимир

– Вы и представить себе не можете, дорогой друг, – опять вернулся к обходительному обращению Баглентайт, – что могло случиться, не верни мы статуэтку и не подари ее Мэру Валибура.

– Не могу, – согласился я. – Так расскажите.

– Страшная трагедия для целого государства! – дра’Амор ткнул пальцем на север, видимо обозначая направление к Астурскому графству. И тотчас захрапел, свалившись лицом в пятно амброзиума на скатерти.

Остаток путешествия прошел относительно спокойно. Однажды судно едва не село на риф; ругательства капитана

Дегоргуса слышали не только на верхней палубе, но и в трюме. При входе в пролив, ведущий в Черное озеро, паром изрядно качнуло волнами. «Смелый рык» лишь чудом избежал столкновения со скалами. В порту оказалось, что тягловый кит сожрал основной и два вспомогательных якоря. Пришлось вызывать буксир, который и доставил нас в гавань.

В порту, вытаскивая графа дра’Амора с парома, я не удержался на ногах и вместе с Баглентайтом рухнул в озеро.

Приключения не желали оставить меня в покое и в мегаполисе. Такси приехало лишь спустя полчаса после вызова. Фитильмобиль оказался очень старым и с поломанными рессорами. На сиденьях подбрасывало так, что мы с послом периодически встречались головами и прикладывались то к спинкам передних сидений, то к стеклу задней двери.

Единственное, что утешило, – Баглентайт не забыл адрес Конвента. Но на этом приятное и кончилось.

Такси заглохло, не доехав до нужного дома, и заводиться решительно отказывалось. Мы вынуждены были топать дальше пешком. Выйдя из машины, я закрыл дверь и прищемил себе палец, лишившись трети ногтя. От моего вопля содрогнулась вся улица. Даже торговки и рекламные глашатаи приутихли, заслушавшись.

По дороге я по грудь провалился в открытый канализационный люк. Порвал себе рукава плаща и до крови разодрал локти. Позже еще раз упал, оступившись на углублении в магасфальте.

Сиятельный дра’Амор прикупил себе бутылочку пива и посмеивался над моими злоключениями, невозмутимо шагая вперед. С ним оказии не случались.

В конце концов после двух дополнительных падений я доставил графа к высокой двухстворчатой двери невзрачного дома.

Ни вывесок, ни объявлений. Только приколотая к ручке записка: «Посторонним репортерам, журналистам, папарацци и прочим бездельникам вход строго воспрещен! Под страхом смерти!» Под текстом темнела свежими магическими чернилами затейливая подпись Дамнтудэса.

– Кажется, мы пришли, – сообщил я Баглентайту, потирая ушибленные локти.

– Посторонним вход воспрещен! – Из двери выглянула голова каменного голема. – Читать умеете?

– Так мы ведь не посторонние, – возразил я. – И уж тем более не репортеры какие-нибудь. У меня тут собственной персоной граф дра’Амор – посол графства Астурского.

Перед моим носом возник увесистый гранитный кулак. Величиной примерно с мою голову. Никак не меньше.

– Вход воспрещен, тебе сказано! – прогремел голем. – Регистрация уже закончилась. Каждый, кто не зарегистрировался, приравнивается к постороннему. Идите отсюда, иначе…

Каменюка немного высунулся из двери. Настолько, чтобы обнажить

широкую, со стол для колдовского пинг-понга, грудь.

– У нас уважительные причины. – Я на всякий случай отступил на шаг. – Мы разыскивали подарок для светлейшего Мэра! Пропустите нас, пожалуйста.

– Не доходит?!

Тяжелейший, весом в добрый грузовик, удар (били явно лишь в треть силы) отшвырнул меня от двери. Я кувыркнулся через голову и, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, утащил за собой Баглентайта. Мы покатились по магасфальту.

Воздух над нами вскипел. В грудь каменного исполина ударил магарбалетный разряд. Брызнула гранитная крошка.

В толпе прохожих растворилась тонкая фигурка овечки-убийцы.

– А вам везет, граф, – простонал я. – Уже в который раз случайно остаетесь в живых.

Посол приподнялся, сел. Затряс головой и приоткрыл рот. Но ответить Баглентайт не успел.

Земля задрожала под тяжелыми шагами.

– Преступными лицами совершено покушение на государственного чиновника, – монотонная речь каменного голема сменилась яростным рыком. – Убью!

Граф дра’Амор отлетел в сторону от чудовищного пинка. На меня свалился стотонный кулак.

Глава 16

Конвент Создателей

Вокруг гремело так, что казалось, будто я попал в утробу гигантского барабана. Темнота кружилась перед глазами с пугающей скоростью. Отовсюду струились флюиды страшной боли. Язык не двигался, за отекшими губами не чувствовались зубы. В ушах отдавался едва ощутимый, слабый, но одновременно громогласный перестук испуганного сердца.

Я умер?

Легкие распирало от горячего воздуха. То и дело постреливало в ребрах. Позвоночник прожигало от шеи и до самого… нижнего окончания. В боках ломило, на груди лежало что-то очень тяжелое – не поднять.

Глаза, наверное, разъехались к вискам. По затылку кто-то очень плохой тюкнул меня топором. Лоб, казалось, расплющился, все лицо превратилось в сплошной кровоподтек.

Очень – невероятно! – хотелось умереть и не чувствовать ядреного букета нестерпимой муки, которая отдавалась в каждой клетке организма.

Мне взорвали голову, а потом заботливо собрали из мелких кусочков?

Память возвращалась столь же неспешно, как и желание жить.

Может, лучше сдохнуть? Наверняка на Страшном судилище намного приятнее, чем здесь – на холодном и влажном от крови магасфальте.

– Ваши големы потеряли уважение в глазах мэрии, уважаемый Хольбус.

«Уважаемый»? Ха! Владельца избившего меня голема не слишком-то жаловали. Какое счастье! Паршивые големы…

– Я… м-нэ-э-э… сожалею, светлейший господин Дамнтудэс. Агрегаты требуют некоторой доработки.

– Доработки требуют ваши мозги! Какой кандидат в крематорий распорядился поставить на дверях безмозглого голема?!

– Я… м-нэ-э-м-да… это я приказал, сиятельный господин Мэр. Големы – лучшие охранники, нечувствительны к магии и невероятно сильны в ближнем бою…