Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

Робертс Нора

Окрик дошел. Они отскочили друг от друга, словно между ними находилась сжатая пружина и кто-то ее осво­бодил. Макнаб налетел на стул, опрокинул его и уставился на Еву, будто впервые видел.

– Ой! Сэр, я…

– Молчать! – скомандовала ему Ева. – Сядь – и ни слова. Черт-те что! Пибоди, почему у меня нет кофе?

– Кофе… – Пибоди, у которой сердце было готово вы­прыгнуть из груди, заморгала вытаращенными в изумле­нии глазами: – Кофе?

– Сейчас же! – Ева показала на кофеварку, а затем картинно посмотрела на часы. – С этой минуты вы на службе. Что бы там ни

происходило до сих пор, это было в ваше личное время. Ясно?

– Уф! Э-э… Послушайте, лейтенант…

– Закройся, Макнаб. Не хочу никаких дискуссий, объ­яснений или словесных описаний того, чем вы занимае­тесь в свое свободное время.

– Ваш кофе, сэр, – не своим голосом сказала Пибоди, ставя чашку перед Евой и посылая Макнабу страшный предостерегающий взгляд.

– Заключения лаборатории?

– Они у меня с собой, – с облегчением ответила Пибо­ди и поспешила к своему стулу.

Вошел Фини. Мешки под его глазами грозили опус­титься ниже носа. Увидев его, Пибоди опять вскочила, что­бы налить еще одну чашку кофе. Он сел, рассеянно кивнул в знак благодарности и сообщил:

– Спасательные бригады добрались до эпицентра пос­леднего взрыва. До последнего известного местопребыва­ния Мэллой. – Фини откашлялся и отпил кофе. – По всей видимости, в критический момент предохранитель­ный щит был на месте, но взрывом его отнесло. Говорят, все произошло мгновенно.

Какое-то время все сидели молча. Затем Ева встала и заговорила:

– Лейтенант Мэллой была хорошим копом. Это луч­шее, что я могу сказать о ком-либо. Она погибла, выпол­няя свою работу и стараясь дать своим людям возможность укрыться в безопасном месте. А наша работа заключается в том, чтобы найти и схватить тех, кто повинны в ее гибели.

Она открыла принесенную с собой папку, достала из нее две фотографии и прикрепила их к доске.

– Это Кларисса Брэнсон, она же Шарлотта Роуван. А это – Б. Дональд Брэнсон. Мы не остановимся до тех пор, пока эти двое не будут посажены за решетку. Пибоди, доложишь о лабораторных результатах. Макнаб, жду отчет о перехвате звонков по телефону Моники Роуван. Фини, нужно еще раз допросить Зака. Возможно, ты ухватишь то, что я пропустила. Он мог услышать или увидеть что-нибудь такое, что может подсказать, в каком направлении нам лучше вести поиск.

– Я позабочусь об этом.

– И еще, Фини. Попробуй снова прокрутить Лизбет Кук. Задача та же. Думаю, тебе удастся получить от нее больше, если ты приедешь к ней домой и прикинешься сочувствующим слушателем.

– Она плакса? – поинтересовался Фини.

– Скорее истеричка.

Он вздохнул:

– Придется прихватить с собой лишние носовые платки.

Ева оглядела лица своих товарищей по команде.

– Должен быть какой-то след! Они где-то скрываются, куда-то еще собираются перебраться, они должны выбрать следующую цель и время ее уничтожения. Они знают, что мы разрабатываем версию «Аполлон», и, вероятно, знают также, что мы установили или можем установить реальную личность Клариссы Брэнсон.

Ева снова подошла к доске и прикрепила еще одну фо­тографию.

– Это Моника Роуван, жена Джеймса Роувана,

мать Шарлотты. Я уверена, что приказ ликвидировать ее отдала собственная дочь. Если это действительно так, то понятно, что мы имеем дело с человеком холодного и конкретного мышления, опытным лицедеем, не брезгующим к тому же запачкаться кровью. Они с мужем организовали убийство четырех человек. С одним из убитых она была связана кровными узами, другой был ближайшим родственником ее мужа. Кроме того, она несет ответственность за гибель сотен человек в результате террористических актов, кото­рые являются не чем иным, как отвратительным шанта­жом в целях получения выгоды.

Сделав короткую паузу, Ева продолжала:

– Она без колебаний будет убивать снова и снова. Ей чужды такие понятия, как совесть, мораль, верность по от­ношению к кому-либо, кроме самой себя – и человека, которого уже более тридцати лет нет в живых. Эта женщи­на не следует душевным порывам, она исходит исключи­тельно из расчета. У нее было тридцать лет, чтобы задумать то, что она сейчас старается воплотить в жизнь. И надо признать, ей это неплохо удается.

– Вы не упомянули о том, что вчера она не получила облигации, – заметил Макнаб.

– Вот поэтому она попытается снова нанести удар, и тяжелый. Деньги – один из ее главных мотивов, но это еще не все. Анализ ее личности, проведенный Мирой, по­казывает наличие непомерной гордыни и сознания собст­венной миссии. Из всего этого можно сделать вывод, что она-то и есть Кассандра – не только просто женщина в своей бренной физической оболочке, а более сложное целое. Как бы то ни было, она не остановится на достигну­том. Вчера вечером ее гордость была задета. К тому же она еще не завершила свою миссию. Думаю, что последуют новые взрывы. С ней невозможно вести какие-то перего­воры или торговаться, поскольку она лжет и любить играть роль богини, считая себя выше других. Она верит в то, что говорит, даже если это ложь.

– В конце концов, у нас же есть сканеры, – опять вста­вил слово Макнаб.

– И мы будем их использовать. Сотрудники «взрывно­го отдела» хотят перегруппироваться. Кроме того, им хо­чется отплатить за Энн, и они будут работать по этому делу день и ночь.

– Лейтенант, насчет лаборатории, – сказала Пибоди, протягивая Еве бумагу. – Пробы следов крови, кожи и волос, взятые на полу в доме Брэнсона, совпадают с его со­ответствующими медицинскими данными.

Ева взяла из рук Пибоди листок и заметила, что во взгляде ее помощницы вновь появилось беспокойство.

– Они были достаточно предусмотрительны и, очевид­но, скопили заранее какое-то количество крови. Помимо того, у нее было много времени, чтобы успеть раскидать по полу другие «следы» под видом того, что она пыталась от­чистить место. А что с телом, Макнаб?

– Все еще не нашли. Сейчас там работают водолазы. Я на связи. Из Мэна мне только что переслали телефон­ный аппарат Моники Роуван. Устройство записи разговоров заблокировано, но я вскрою блокировку.

– Спиши все оттуда. Я беру на себя дом Брэндона и его офисы. Если что-то будет проявляться, сразу сообщайте мне, немедленно.