Смерть носит пурпур
Шрифт:
Предчувствие не обмануло. Молодой человек представился чиновником особых поручений от сыскной полиции. От этих регалий сердце пристава неприятно сжалось, и он вдруг подумал, что покою пришел конец. Такие молодчики несут с собой только одни неприятности. Все же визит сыскной полиции обязывал. Да и фамилию эту пристав слышал, были разговоры о новом таланте, появившемся в Департаменте полиции. Кажется, Скабичевский ему и рассказывал. Врангель сообщил, насколько польщен визитом,
– Не лучшее время ужинать, господа, требуются срочные меры.
«Вот оно, началось», – сказало сердце Врангеля и опять тревожно сжалось. Однако пристав виду не показал, обменялся с помощником понимающим взглядом и вообще проявил себя с самой любезной стороны.
– Зачем так спешить, милейший Родион Георгиевич, – сказал он. – Присаживайтесь, наконец объясните, что у вас стряслось. Вместе подумаем, как помочь вашему горю. И господин Скабичевский нам поможет.
Помощник выразил горячую готовность.
– У меня ничего не случилось, – сказал Ванзаров, довольно развязно усаживаясь на стуле, да еще и закидывая ногу на ногу. – А вот у вас может.
– У нас не полагается ничему случаться. Тут резиденция сами знаете чья…
– Вынужден огорчить: имеется веское предположение, что готовится преступление.
– Преступление? – проговорил пристав так, будто на полицейской службе такое слово и произносить не полагается. – Да как же… Какое преступление?
– Одному из жителей вашего города угрожает опасность.
– Заболел, что ли?
Подобная чудовищная наивность прощалась по причине безмятежной жизни Царского Села. Спокойствие разжижает полицейские мозги.
– Одного из ваших обывателей собираются убить, – выразился Ванзаров напрямик, чем окончательно вогнал пристава в оторопь.
С немым вопросом Врангель обратился за помощью к Скабичевскому. Но тот понимал не больше его.
– Убить? Вы сказали, убить? – переспросил пристав.
– Способ убийства, а также лицо, которое совершит преступление, мне неизвестны. Но его можно предотвратить. И спасти жизнь человека.
– А-а-а? – Кажется, пристав пребывал в полной прострации. Скабичевский выглядел не лучше.
– Господин пристав, Анатолий Андреевич, очнитесь. Я сожалею, что испортил вам ужин, но дорога каждая минута. К сожалению, мы не в столице, и я не могу отдавать приказы вашим подчиненным.
В глазах Врангеля мелькнуло что-то осмысленное.
– Кого будут убивать? – спросил он, невольно вздрогнув.
– Отставного учителя Николаевской царскосельской гимназии, господина Федорова.
Напряженная
– А кто это? – только и спросил Врангель.
– Мирный обыватель, проживает в доме на Гатчинской дороге, известном среди извозчиков как «дом-с-трубой», хотя на самом деле их две.
– Ах, этот…
Пристава будто заставили съесть лимон – целый и без водки. Скабичевский же позволил себе презрительный смешок.
– Об этом субъекте вам не стоит беспокоиться, милейший Родион Георгиевич…
– Если господин Федоров страдает слабостью выпивать и живет как в хлеву, это не значит, что ему не нужна защита, – сказал Ванзаров.
– За что же его хотят убить?
– Причин я бы не стал касаться, они пока находятся в области предположений…
За эту соломинку следовало схватиться. Что пристав и проделал.
– Вот видите, только предположения! Не стоит волноваться, в нашем городе убийц нет. Не правда ли, господин Скабичевский? Вот видите, и Николай Семенович со мной согласен. Давайте лучше ужинать… – Широким жестом он пригласил к закускам.
Убеждать дальше – только тратить время. Оставалась последняя попытка.
– Господин пристав… – Ванзаров встал, чтобы слова его звучали как гром с неба. – Официально прошу вас выделить охрану для дома господина Федорова.
– Охрану? Какую охрану? – Приставу было уютно и легко изображать глупость.
– Хотя бы городовых.
– Сколько желаете?
– Нужно четыре. Дадите двух – буду благодарен…
Врангель покивал. А Скабичевский внимательно изучал пустую тарелку.
– Значит, четырех городовых вам вынь да положь… – сказал пристав, заталкивая салфетку за воротник. – Только вот какая незадача: нет у меня свободных людей. Кто на ночном дежурстве, кто в караулке отдыхает. Не так ли, Николай Семенович? Вот видите, и господин Скабичевский того же мнения. Рады бы помочь сыскной полиции нашей любимой столицы, от всей души рады, да вот некем. Не побрезгуйте ужином, господин Ванзаров, у меня чудесно стерлядку готовят…
– Благодарю вас, господин пристав, и вас господин помощник. Желаю вам самого приятного из возможных аппетитов.
Пристав покосился вслед исчезнувшему гостю и остался крайне доволен собой: эдак ловко отшил столичного гостя. А то вздумали беспокоить полицию по пустякам. Тут вам не Петербург, тут порядок и благодать.
Скабичевский разлил настойку, они чокнулись и с большим аппетитом принялись за ужин, чинно обсуждая мелкие новости отлетевшего дня.