Смерть отца
Шрифт:
– А у меня он не будет заниматься политикой?
– Не будет.
– Кот не прекращает охоту за мышами, – кричит Каролина.
– Я клянусь тебе, Нанте, памятью моей покойной сестры, – слезы выступают на глазах госпожи Пумперникель, – он и пальцем не прикоснется здесь к политике. Только будет честно выполнять свою работу. Чего бы ему надо было здесь делать, – кричит госпожа Пумперникель, – если бы он хотел продолжать заниматься политикой? Перед ним открыта вся страна.
– Я буду следить за каждым
– Когда он может начать работать?
– Завтра.
– Нанте, если ты впустишь в мой дом эту мерзкую харю…
– Каролина, пожалуйста, – прерывает ее Нанте, – иди обслуживать гостей.
– Госпожа Нанте, – вежливо спрашивает граф, – что у вас случилось?
В глазах Линхен стоят слезы.
– Ох, граф, в какое болото затащил нас добросердечный Нанте.
– О, свет моих глаз! Черноволосая девочка! – слышен радостный голос приближающегося к ним Нанте Дудля.
Госпожа Пумперникель покинула дом через заднюю дверь.
«О, Сюзанна, как прекрасна жизнь!» – наигрывает входная дверь, и Бартоломеус Нанте со школьным ранцем на плече вваливается в ресторан.
– Ты снова здесь? – обращается он к Иоанне.
– Я уже знаю, что это такое – Кокс, – отвечает она ему.
– Подумаешь, – равнодушно говорит первенец, – большая мудрость.
Обрадованный Нанте Дудль заставляет стол различными вкусными блюдами. Парень занимает место у стола и ест с большим аппетитом. Нанте Дудль носится по ресторану, занимаясь тысячью мелких дел. Над прилавком новое четверостишие:
Место,Где двое среди многих,Торопись, третий,Унести ноги.У Каролине тяжело на душе. Лицо Оттокара снова спокойно и добродушно. Он улыбается Иоанне и наливает ей в стакан лимонад. Вдруг распахивается дверь. «Граф» Кокс и «порхающий Густав» врываются в ресторан. В руках у Кокса небольшой, хорошо упакованный сверток. Лицо Кокса очень взволновано.
– Привет, граф, – кричит Густав.
– Привет, Густав, – отвечает граф.
– Нанте, – кричит Кокс, – иди сюда, Нанте.
Все вскакивают. Нанте Дудль не сдвигается со стула.
– Что случилось, – спрашивает, – нашел труп?
– Труп?! – кричит «граф» Кокс. – Более важную вещь нашел вчера, когда мы копали под деревом, луна была красной, и я сразу знал, что найдем.
– Что ты нашел? Говори толком, парень, – терпение Нанте на исходе.
– Нашел клад, – посмеивается первенец Бартоломеус, – потерянный клад евреев.
Каролина смахнула слезы и вошла в ресторан, узнать, что за шум.
– Почти, – волнуется Кокс, – я близок к находке.
Торопясь
– Что это может быть? – удивляется Нанте Дудль.
– Ах, Иисусе, что за вопрос! Здесь зашифровано, где спрятан клад. Здесь записали евреи перед тем, как покинули двор.
– Сумашедний сперва теряет голову, – бормочет Густав.
«Граф» Кокс открывает книжечку. Странные маленькие буквы отпечатаны на пожелтевшей от времени бумаге.
– Ну, и что тебе с этого? – спрашивает разочарованно Каролина?
– Тут описывается место клада, и то, что в нем. Надо лишь это расшифровать, и клад в моих руках!
Костлявое лицо Кокса искривляется от сильного волнения.
– Да это же иврит, – в изумлении говорит Иоанна, и лица всех поворачиваются к ней.
– Что это? – отдувается «граф» Кокс.
– Это древнееврейский язык. Я умею на нем читать.
– Что я сказал? Нашел! – «граф» Кокс трубит победу. Подталкивает Иоанну к черной книжечке. – Читай!
Иоанна нагибает голову над маленькими буквами, значительная часть которых стерта. Влажность съела многие странички, следы земли между ними, словно книжечку извлекли из могилы. Даже граф не сводит с нее глаз, а она старается разобрать текст.
– Ну, – подгоняет ее Кокс, – читай уже.
– Читать я могу, – бормочет Иоанна, – но не понимаю.
– В общем, нет никакой пользы от тебя, – вскипает Кокс, и лицо Иоанны бледнеет.
«В чем моя вина, – спрашивают ее черные глаза, – что всегда на меня сердятся?»
– Что ты набросился на девочку со своим глупостями? – защищает ее граф.
– Сумасшедший, – приходит на помощь Иоанне «порхающий» Густав, – кончится это тем, что будешь гнить оставшуюся жизнь в доме умалишенных из-за потерянного еврейского клада.
– Но ведь тут скрыт ключ к тайне, и я не могу его раскрыть, – плачущим голосом говорит Кокс.
– Господин, – обращается к нему Иоанна, – я могу взять эту книжечку с собой к моему дяде. Он-то без сомнения сможет расшифровать ее содержание. Скоро мы к нему поедем.
– Хо! – заблестели глаза Кокса. – Ты ее не потеряешь?
– Но, господин, – сердится Иоанна, – такую книгу не теряют.
– Бери, – соглашается «граф» Кокс, но тут же останавливается. – Минуту! – берет обратно книжечку из рук Иоанны, опять оборачивает ее в коричневую бумагу и перевязывает много раз бечевками. – Если ты узнаешь, что там написано, я возьму тебя ночью в старый еврейский двор, и ты своими глазами сможешь увидеть клад.
Глаза Иоанны расширяются от страха.
– Выдумки! – кричит Нанте Дудль. – Еще совсем заморочишь голову девочке.