Смерть Отморозка. Книга Вторая

Шелестов Кирилл

Обсуждение итогов состоялось поздно вечером, в бане, на лесной базе отдыха, принадлежавшей прежде тресту, а теперь – Мураховским. Проходило оно без Осинкина, зато с участием Дорошенко, Володи Коробейникова и толпы проституток.

Большого впечатления на Леньку Осинкин не произвел.

– Парнишка, конечно, неплохой, но какой-то задроченный, – резюмировал Ленька со свойственной ему грубостью. – Морда им жопу подотрет и выкинет.

Мордой он называл Мордашова, так в Саратове называли за глаза губернатора все, им недовольные.

Они сидели в мягких махровых простынях за накрытым столом в просторной комнате отдыха с кожаной мебелью, баром и телевизором. Играла музыка, в соседнем помещении резвились в бассейне с подогревом девушки.

– Он не задроченный, Леонид Яковлевич, – заступился за Осинкина Дорошенко. – Просто скромный. Как я, – Сережа улыбнулся, показывая, что шутит. – Но он – боевой, я вам на зуб отвечаю.

– Зубы побереги, – поморщился Ленька. – Нашел бойца! Ты еще скажи, что ты – боевой.

Тон Леньки в обращении с Дорошенко стал совсем бесцеремонным.

– Ну, я тоже ничего, – шутливо выкатил грудь Сережа.

– Ага. Чемпион Кривого Рогу по боям без правил под одеялом с местными доярками.

Все засмеялись, и Сережа тоже, хотя и не без натуги. Ленька подцепил вилкой с тарелки ломоть жирной копченой красной рыбы, донес до рта, хотел было откусить, но покосился на Норова и вернул кусок на тарелку:

– Пашка, как тебе худым удается оставаться? – с завистью спросил он.

– Думаю много, Лень. От дум все выгорает. Не пробовал?

– Иди ты! – отмахнулся Ленька. – Мыслитель!

– Да он каждый день в зал ныряет, – улыбнулся Володя Коробейников. – То бокс, то железки.

– Времени, значит, много, – недовольно проворчал Ленька. – А мне вот – некогда.

– Ясное дело, – согласился Норов. – Ты то капусту рубишь, то в бочках ее солишь. А нам в деревне чем заняться? Коровам хвосты накрутили, и – айда по бабам!

– Да я, вроде, тоже в зал хожу, а толку? – вздохнул Ленька и шлепнул себя по объемному животу.

Ленька всегда был толстым, но в Москве он набрал еще килограммов десять и выглядел огромным. Зато костюмы его теперь были только от Бриони.

– А ты почему худой? – придирчиво спросил Ленька у Дорошенко. – Тоже в зал ходишь или просто при Пашке жрать боишься?

– Занимаюсь немного спортом, – засмеялся Дорошенко. – Стараюсь себя не запускать, беру пример с Павла Александровича.

– Боксируешь или качаешься? – уточнил Володя.

– В основном, качаюсь. Но взял и инструктора по боксу.

– За Пашкин счет? – деловито спросил Ленька.

– Почему это за Пашин? – обидчиво Дорошенко. – Я всегда за себя сам плачу.

– Ты?! – ахнул Ленька. – Кому ты сказки рассказываешь! Откуда у тебя вообще деньги?

– Лень, кончай грубить! – вмешался Норов.

– Да ладно, я же шучу, – отмахнулся Ленька. – Серега, ты же не обижаешься?

– Нет конечно, – с готовностью отозвался Дорошенко.

– А то на обиженных воду возят, – прибавил

Ленька, показывая, что на самом деле Сережины обиды его ничуть не волнуют.

Он посмотрел на девушек в бассейне, и одна помахала ему рукой.

– Вон ту возьму, – решил он. – Блондинку. Красивая, сучка.

– Двух возьми, – предложил Дорошенко. – Одной тебе мало будет.

– Двух дорого, – притворно вздохнул Ленька. Он любил прибедняться. – Я ж – не ты, деньгами не швыряю. Сколько вы им тут, кстати, платите? Долларов по пятьдесят? По сто?

– Нисколько, – ответил Дорошенко. – Это порядочные девушки. Они только за любовь соглашаются. Просто ты той очень понравился.

– Ага, за любовь! – усмехнулся Ленька. – Значит, Пашка опять им бабла уже вгрузил! Так что ли, Паш? Запретил с нас брать?

– Какие запреты? Мы живем в свободной стране.

– Да ладно, не отпирайся! Знаю я тебя!

– Паша вечно нам контингент портит, – добродушно проворчал Володя Коробейников. – Надает им денег, а они потом на простых парней, вроде нас, даже не глядят. Ты их по бартеру бери, – поучительно заметил он Сереже. – Я ж тебе объяснял.

– Так ведь не я тут командую, – развел руками Сережа.

– Какой у этого Осинкина рейтинг? – вернулся к теме Ленька. – Ноль целых, две десятых?

– Меньше, – ответил Норов. – Но рейтинг я ему, допустим, подниму, проблема не в этом.

– А в чем, в бабках?

– И в этом тоже. Но главное – Мордашов.

– Морда? – усмехнулся Ленька. – Морда – он такой, шутить не любит. Он вашему бойцу враз письку оторвет. А заодно и вам.

– Но ты же нас в Москве подстрахуешь? – живо откликнулся Дорошенко. Перспектива остаться без жизненно-важного органа его смутила. – Не отдашь на съедение?

– Против Морды я не потяну, – задумчиво проговорил Ленька. – Он Ельцину напрямую звонит, а я – что? Считай, шпана. Да и потом, у нас с ним сейчас нормальные отношения. Он папу не трогает, мы ему не мешаем. Если у него возникают какие-то пожелания: кандидата на выборах поддержать, деньжат подбросить, мы делаем. Папа с ним недавно встречался на юбилее театра, они там обнимались-целовались. Он папе обещал почетного гражданина Саратова дать. А тут – война!

– Есть за что воевать, – хитро заметил Дорошенко. – Целый Саратов на кону, не шутка.

– Риски очень большие, – подал голос Володя Коробейников. – Мордашов парень мстительный.

– Ты-то сам что молчишь? – обратился Ленька к Норову. – Морда ведь тебя убивать будет, не этого донхуяна криворожского.

– Один я, конечно, на баррикады не полезу, – проговорил Норов. – Но если ты поддержишь, то возьмусь.

Ленька без тени улыбки поскреб грудь, густо заросшую черной шерстью.

– Не знаю, Пашка, не знаю… И хочется, и колется, и мамка не велит…

В тот вечер он так ничего и не решил. Он перезвонил Норову через несколько дней, уже из Москвы.