Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо

Стоящий в тени.

– Что, тоже умерла? Что-то ты не похожа на очередную жертву Пустых...

– Не померла я! Живая я. А ты кто?

– Кайен я. Шиба Кайен. А...уже неважно. Стоп, так ты что, не поглощена Пустыми?

– Не-а. Я сюда через колодец провалилась. Как вернуться обратно?

– Ну...отсюда очень тяжело выбраться...но раз ты живая, то можно попробовать. Кучики Рукию, кстати, знаешь?

– Знаю, кто же её не знает?

Кайен просиял, насколько ему позволял мертвенно-белый цвет кожи. Он схватил Донохане за руку и потащил куда-то. Куда-то Донохане идти не хотела, поэтому ему пришлось объяснить:

–

Мы должны как можно быстрее выбраться из этого проклятого места.

– Почему так быстро? Нет, я тут не останусь, но всё же?

– Если пробудешь тут до рассвета, погибнешь. Ты уже погибаешь, кстати.

– Ой. Ой! ОЙ!!!- Донохане уставилась на свои стремительно бледнеющие руки.- А сейчас разве не вечер?

– У нас время остановилось. А у вас, скорее всего, действительно вечер.

– А куда нам топать?

– Туда.- Кайен махнул рукой куда-то туда. Где-то там, далеко вдали, виднелась одинокая башня, вершиной подпирающая небо.

По дороге (хорошо быть синигами – можешь использовать шунпо) Донохане узнала, что здесь живут синигами, которые были поглощены Пустыми и не могут отправится на перерождение, пока поглотившие их живы. Он здесь, его жена здесь, куча народу здесь, но только Донохане сможет отсюда выбраться. Всё довольно просто, надо лишь подняться на самую вершину башни. Кайен пытался отсюда выбраться...каждый месяц пытается...но всё без толку – он добирается до самого верха, почти до двери с надписью “Мир Живых”, а вот открыть эту дверь не может. Просто не может. И от себя, и на себя, и вбок, и вверх, и вниз – не открывается.

До башни они добрались без приключений. Перед тем, как подняться, Кайен неожиданно подошёл к стене, достал из кармана лист бумаги, что-то быстро начеркал на нём палочкой угля, подул, сложил в четыре раза и протянул Донохане.

– Передай это Рукии. Только не читай сама – это очень личное письмо. Ну что, пошли наверх?

– Ой! Сколько тут ступенек...- ступеней было никак не меньше тысячи даже на глаз – и эта винтовая лестница вела на самый верх. И, тяжело вздохнув, Донохане начала подъём наверх.

– Чёрт, да сколько-же тут ступенек?!

– Тысяча три. Дважды пересчитывал!- похвастался Кайен. Они ещё не очень устали, но лестница всё продолжалась и продолжалась, а терпение Донохане всё истончалось и истончалось...

И вот она увидела дверь. До двери оставалось не более пятнадцати ступенек. Их Донохане преодолела уже без ускорения, с вполне нормальной скоростью упрямого, но очень уставшего человека. Отдышавшись, она приступила к осмотру двери. Обычная деревянная дверь, не сёдзи, наверняка очень хорошо горящая. Спичек, к сожалению, не было, а спускаться за кремнём не хотелось...да и времени не было. Донохане подёргала дверь под разными углами, от себя и на себя, ощупала дверь и стену вокруг в поисках механизма для открывания. Единственное, что она смогла обнаружить – дверь наверняка дубовая, вынести с разбега не получилось. Мечом пронзить, как ни странно, тоже – даже не поцарапала. Однако, пройдя чуть дальше, Донохане обнаружила ещё кое-что интересное – на стене было написано: “Желающий жить – поясни причину”. Кайен признался, что пробовал действовать по совету, но потерпел неудачу. Ни одна из его причин жить не оказалась достаточной.

–

Но попробуй – может быть, тебе повезёт. Поторопись, до рассвета не более часа! Да, здесь время идёт быстрее.

Донохане собралась. Будь на месте Донохане Рингоноки, привычная к самоанализу, проблема была бы решена довольно быстро. Но даже Хогэн в голове молчал и не отвечал даже на издевательства. Донохане начала говорить:

– По мне, очень глупо разговаривать с дверью, но ладно... Эм, дверь, начнём с того, что если я здесь останусь, то никогда больше не увижу Рингоноки... Да и Комамуру, Рукию, ребёночка Куросутчи, которого обещали назвать, как звали меня, и самого Куросутчи, чёрт побери! Тебе меня не остановить, я жить хочу, я слишком живая! Я буд-то появилась на свет вместе с животными, птицами, деревьями, я часть природы, понимаешь? Я – это мир, в котором живу, все мои друзья – тоже я, всё, что я вижу – тоже я! Неужели ты способна отобрать всё это? Если я не вернусь к жизни, то жизнь сама вернётся ко мне!

Дверь дрогнула. Дверь заскрипела несмазанными петлями. И Донохане затянуло в открывшийся проход. Она услышала “Удачи тебе!”, а потом поняла, как воскресают из мёртвых. Тело стало непривычно горячим, кровь пульсировала в висках, мозги кипели, сердце забилось так быстро, как только можно. Это состояние длилось чуть меньше вечности, пока Донохане не поняла, что снова падает. Под ней была Каракура.

Она успела сгруппироваться, поэтому приземлилось не очень жёстко. И, что самое главное, падение замедлило дерево, в ветках которого Донохане и провисела до восхода солнца. А утром она отправилась к Ичиго.

Комментарий к Волшебный колодец – Любовь к жизни. Явные отсылки к аниме “Кошачья благодарность” или “Возвращение кота”. Но писалось по песне Канцлера Ги “Песня о мёртвой долине.

====== Куротсучи в миниатюре. ======

Рингоноки проснулась позднее, чем обычно. Она воспользовалась возможностью выспаться, первой за последний месяц. Рингоноки чувствовала себя немного необычно – тяжесть в области живота усилилась. “Она выполнила своё обещание. Но как-то странно.”- Рингоноки с удивлением уставилась на свой живот.

“Хозяйка, Кинушикую за одну ночь ускорила развитие ребёнка так...в общем, хозяйка, роды через три часа.”

“М-да, интересно. Кинушикую, можешь начать готовить Генезис. Я ещё немного боюсь, рождение ведь будет происходить в двух измерениях...И должен быть кто-то, кто примет роды в реальности.”

“Заэльапорро может. Я поговорил с Форникарус. Она за него поручилась.”

“Тогда надо пойти к нему побыстрее. Ох, как непривычно и неудобно...”- если бы развитие ребёнка происходило согласно правилам, Рингоноки успела бы привыкнуть к постепенному увеличению живота. А так...

Прошло пять минут с момента отправки Заэльапорро в разведку. Айзен чувствовал себя удовлетворённым – война с синигами почти началась. Кто, если не Заэльапорро, проверит уровень подготовки Готея к ней? Почему-то Соуске был уверен, что Рингоноки не рассказывала о его планах генералу. Хотя вполне могла.

– Соуске, где Октава Эспада? Мне очень надо к нему...- Айзен поворачивается на знакомый голос, осматривает знакомую фигуру...и чуть не падает с трона. “Мне кажется, или её живот был меньше?!”