Смерть под кактусом.
Шрифт:
— Короче, — сказал Шах.
— Нам туда, — вздохнула я, размышляя о том, что все гадости, как правило, затевает Мегрэнь, а расхлебываю я. — Это должно быть где-то здесь.
Мы остановились. Шах окинул задумчивым взглядом облупившуюся ограду, заваленные пожухлой листвой могилки и почесал в затылке. Причем я тоже почесала у него в затылке, поскольку, задумавшись, он поднял левую руку, к которой я была пристегнута.
— И где?
— Приблизительно здесь! — Я очертила пальцем участок чуть меньше половины кладбища. — Я же сразу сказала, что точнее определить трудно...
— И что, по-твоему,
Я пожала плечами, не решившись сказать вслух, что не только копать, его сюда даже приходить никто не просил.
— Ничего такого я не говорила. Вероятнее всего, тайник находится в оборудованном месте, не требующем лопаты. Ведь коллекцию брали для выставки, и оставлять свежие следы в таком деле небезопасно. Значит, какая-то плита должна сдвигаться или вроде того...
— А у старухи твоей как с головой было? — озаботился вдруг Шах. — Нельзя было в нормальном месте тайник сделать?
— Во-первых, этот тайник не она делала, а ее отец. Во-вторых, в квартире такие вещи хранить небезопасно. Да и глаза людям мозолить совершенно излишне. А им, — я окинула широким жестом кладбище, — все равно, хоть слона приведи. Так что ничего безумного в такой идее нет.
— Ну-ну, — иронично хмыкнул Шах и совершил свою первую и, я надеюсь, не последнюю ошибку. — Вот тут, говоришь?
Я кивнула. Мы подошли ближе на три метра, и он перестегнул браслет со своей руки на кладбищенскую ограду недалеко от склепа. Рядом с местом, где я была пристегнута, с внутренней стороны ограды лежала расколотая надвое плита, отбившаяся часть которой опиралась на ограду, грозя в самом ближайшем будущем ее завалить. Не сводя глаз со спины Шаха, вошедшего на погост, я тихонько присела на корточки. Нещадно матерясь, он принялся счищать опавшие листья с первых же подвернувшихся могил, я только качала головой, не переставая удивляться человеческой тупости. Однако, пока наш кладоискатель трудился в поте лица, я тоже не теряла времени даром. Не вставая на ноги, приблизилась, насколько позволяла прикованная рука, к расколотой плите. Осторожно сунув под нее руку, пошарила и ощутила под пальцами гладкую тугую кожу...
Подбирающийся рассвет незаметно размывал ночную черноту лохматого ельника, вырисовывал тонкой дрожащей кистью голые ветви деревьев и осторожно стягивал промозглый мутный саван с потемневшей луковки часовни.
Мне страшно хотелось пить, причем предпочтение я сейчас отдала бы хорошему пузырьку валерьянки. Ища глазами Шаха, я вытянула шею и расстегнула пуховик. Шах трудился в дальнем конце кладбища. Куртку он сбросил, надетая на рубашку кобура беспрестанно хлопала его по боку, а от вспотевшего загривка валил пар — каждому известно, что кладоискательство непростое дело. Кося в ту сторону одним глазом, я быстро вытянула из-под плиты сверток и сунула за пазуху. Так же на корточках вернулась на место и глубоко вздохнула.
Я правша, и моей рабочей руке непременно нужна свобода. Впрочем, как и всему остальному организму. Я не хуже Шаха знала, что если он таки доберется до тайника, то мне придется остаться где-то здесь среди холмиков. В качестве новосела. А если разобраться, шансы на удачу у Шаха достаточно велики. Ведь он действительно должен быть здесь, этот трижды проклятый тайник
— Так!.. — воскликнул вдруг Шах, выпрямляясь, и я едва не уронила пистолет себе на ногу. Хорошо, что нас разделяла оградка! — Едрена шишка, ведь если тайник делал ее папаша, могила-то должна быть чуть не начала прошлого века!
«Не прошло и часа», — зловредно усмехнулась я, однако такое просветление ума испытуемого меня вовсе не обрадовало. Шах, что называется, перешел на второй уровень, и сейчас круг его поисков значительно сузится. А я еще не успела выяснить, каким образом эта железная штуковина действует.
— Ну конечно! — козлиным голосом отозвалась я, привалившись боком к оградке так, чтобы скрыть руки. — Вы совершенно правы...
Собственное столь глубокое умозаключение Шаха прямо-таки окрылило. Играть в Индиану Джонса ему явно понравилось, и он пошел дальше:
— А в каком году папашу-то хлопнули?
Я нахмурила брови и взглянула в облачную высь:
— Кажется, в тридцать восьмом.
— Значит, надо искать могилы до тридцать восьмого, — сделал вывод доктор Джонс и посмотрел на меня вопросительно.
Воровать у самой себя время я не собиралась, поэтому с выводом согласилась. Думаю, я могла бы назвать время закладки тайника с точностью до пары лет. «Тридцать восьмой... — фыркнула я. — Историю надо учить, мистер Джонс!»
Однако теперь следовало поторапливаться. Не так уж много здесь таких старых могил.
Рукоятка пистолета согрелась в ладони, и адская машинка уже не так пугала.
«Калибр семь шестьдесят две... Вес со снаряженным магазином девятьсот сорок граммов. Емкость магазина восемь патронов... — вдруг забормотала я, безмерно поражаясь невесть откуда всплывшим знаниям. — Хотя вполне возможно, что к данному пистолету это и не относится...»
Вслед за всплеском теории произошел приступ практики. Каким-то образом вынув обойму, я увидела полный магазин, загнала ее обратно и передернула затвор. «Мамочки... — холодея, подумала я. — Я ж прямо Рембо...»
На сухой лязг затвора Шах оглянулся. Расплывшись, как луна, я счастливо таращилась на него из-за облезлой оградки. Только не сейчас... Шах смотрел неодобрительно и, по всей вероятности отметив чересчур здоровый румянец моего лица, решил, что устал.
— Ну-ка, иди сюда! — скомандовал он, дублируя приказ небрежным мановением. — Хватит отдыхать!
Я опустила глазки вниз, боясь, что их лихорадочный блеск меня выдаст. Давай, давай... Отстегни меня...
— Я не могу, я же в наручниках... — забубнила я жалобно, поднимаясь на ноги.
Шах двинулся ко мне, широко переступая через могилы. Сердце прекратило биться и начало по каплям стекать в желудок... «У них тоже пушки имеются... Половину наших укокошат... Кабаки и бабы доведут до цугундера...» — вихрем вертелось в голове. Тараща глаза, я неотрывно следила за стремительно надвигающейся фигурой...