Смерть под псевдонимом
Шрифт:
– Ну, вы же не встречаетесь с незнакомыми людьми! – мстительно проговорила Надежда. – К тому же вы нездоровы… До свидания, Алевтина Сергеевна. Точнее, прощайте!
– Постойте! – взмолилась женщина. – Не вешайте трубку! Ну, пожалуйста! Я же не знала… я готова с вами встретиться где угодно, в любое удобное для вас время!
– То-то! – Надежда усмехнулась одними губами. – Ну, ладно, так и быть, я сама к вам заеду. Вы ведь и правда болеете, я слышу по голосу. Говорите адрес!
Неклюдова продиктовала ей адрес – в хорошем старом районе,
Но тут рядом с Надеждой снова образовался Бейсик. Он посмотрел на хозяйку очень выразительно: мол, куда это ты собралась, когда в доме столько неотложных дел, и самое главное – кот не окружен заботой и вниманием!
– Да, тут ты прав… – пробормотала Надежда. – Скоро Саша придет, а у меня обед не готов и даже мясо не поставлено в духовку…
– Что вы говорите? – переспросила в трубке Неклюдова.
– Нет, это не вам… только я сегодня к вам приехать не успею, у меня много дел.
– Ну, конечно… – в голосе Алевтины Сергеевны прозвучало разочарование.
– Но завтра я непременно у вас!
Повесив трубку, Надежда принялась за домашние дела, и время до прихода мужа пролетело незаметно.
Зато когда муж вошел в квартиру, он застыл на пороге, принюхиваясь, и с радостным удивлением проговорил:
– Надюша, чем это так вкусно пахнет?
– Свининой, запеченной с травами! – гордо сообщила ему Надежда Николаевна. – Мой руки, будем обедать!
После обеда сытый и разомлевший муж проговорил:
– Как хорошо, когда ты дома! В квартире уют, обед приготовлен… может, ну ее, эту работу, а?
Надежда встала в позу и хорошо поставленным театральным голосом проговорила:
– Ты эгоист, как все мужчины! Тебе лишь бы обед на столе да порядок в доме! А что жена деградирует как человек и специалист – это тебя совершенно не волнует!
– Нет, меня волнует… – растерянно пробормотал Сан Саныч, не ожидавший такой бурной реакции на свое невинное замечание. От неожиданности он забыл о главном правиле – ни с чем не соглашаться и не отвечать на провокационные заявления. В итоге он попал в самую элементарную ловушку.
– Ах, волнует? – язвительным голосом перебила его Надежда. – Значит, ты считаешь, что я действительно деградирую? Вот, оказывается, какого ты обо мне мнения!
– Нет, я совсем никакого мнения… – пробормотал Сан Саныч, окончательно растерявшись. – То есть не такого… то есть я о тебе самого лучшего мнения…
– Вот когда ты раскрыл свое истинное лицо! Вот когда ты показал свое настоящее отношение к жене!
Сан Саныч, в отличие от многих других мужчин, умел отличать настоящий скандал от искусно разыгранного. Он почувствовал, что Надежда просто изображает возмущение, и проговорил совершенно спокойным, примирительным тоном:
– Надя, а мы чай пить будем?
– Обязательно, – мигом успокоилась Надежда. – С зефиром. Но ты как хочешь, а завтра я снова поеду поговорить насчет работы.
На следующее утро, едва проводив мужа
Дом Неклюдовой числился по Таврической улице, однако вход в него был со двора, причем двор был не первый, а какой-то третий, так что Надежда с трудом нашла нужный подъезд.
Дверь была ржавая, но все же оснащена домофоном. Надежда нажала кнопку нужной квартиры и сразу же услышала простуженный голос Алевтины Сергеевны:
– Заходите, заходите! У меня четвертый этаж, правда, без лифта…
В этом Надежда Николаевна очень скоро убедилась.
Мало того что не было лифта, так еще лестница была такая крутая, что Надежда почувствовала себя альпинистом, совершающим трудное восхождение. К тому же эта лестница была очень узкая, так что когда на уровне третьего этажа Надежда встретилась с худущей трехцветной кошкой, которая шла вниз по своим неотложным кошачьим делам, они едва смогли разминуться.
Наконец Надежда добралась до четвертого этажа и остановилась, чтобы перевести дыхание. Однако она не успела сделать двух вдохов, как дверь квартиры распахнулась, и в проеме появилась крупная женщина в полосатом махровом халате. Красный нос и слезящиеся глаза говорили о том, что женщина простужена.
– Заходите же! – проговорила женщина, опасливо оглядываясь на соседние двери, и втащила Надежду в квартиру.
– У нас такие ужасные соседи… – бормотала она, отступая от двери. – Все время подслушивают, подглядывают, вынюхивают… им до всего есть дело! Ну, пойдемте же!
Войдя в квартиру, Надежда оказалась не в прихожей или холле, а на довольно просторной кухне – в одном углу стоял холодильник, в другом – современная электрическая плита с духовкой. Правда, тут же, за кокетливой пластиковой занавесочкой в крупных ромашках, скромно пристроилась чугунная ванна.
– Не обращайте внимания, у нас такая странная планировка… – говорила Неклюдова, ведя Надежду за руку по узкому коридору.
Она открыла высокую дверь и привела гостью в большую, хотя и несколько темную комнату. Вдоль высоченных стен стояли книжные стеллажи, в углу имелся антикварный письменный стол с компьютером. Компьютер был, судя по всему, не намного моложе стола.
Тут Надежда смогла разглядеть хозяйку квартиры и без труда узнала в ней плохо одетую женщину, которую видела на похоронах Кондратьева. Та еще все время шевелила губами, как будто молилась или разговаривала сама с собой.
– Присаживайтесь! – Алевтина Сергеевна придвинула Надежде старинное кресло с львиными лапами и резной спинкой, сама села на шаткий венский стул и в волнении сцепила руки:
– Ну, вы принесли?
– Принесла, – лаконично ответила Надежда, похлопав по пакету, который лежал у нее на коленях.
Прежде чем продолжить, она бросила взгляд на книги, ровными рядами заполнявшие ближний стеллаж: Надежда знала, что ничто так не помогает составить мнение о человеке, как его домашняя библиотека. Особенно ее отсутствие.