Смерть под псевдонимом
Шрифт:
– Сладенькое? – переспросила Надежда. – Ты же не ешь сладкого!
– С каких это пор? – фыркнула мама. – Мы с Виталиком о-бо-жаем сладенькое! Или ты намекаешь, что мне нужно беречь фигуру? Что я располнела? – и она снова метнулась к зеркалу.
– С Виталиком? – растерянно протянула Надежда. – Кто такой Виталик?
– Да что с тобой сегодня? – уставилась на нее мать. – Как ты можешь такое говорить? Ведь мы с Виталиком вместе уже целый год! Виталик – мой друг!
Из кухни высунулась плешивая физиономия. Бодренький
– Надин! – гнусавым голосом заговорил Виталик. – Какой сюрприз!
И подбежал по коридору мелкими шажками, и потянулся уже поцеловать ее, вытянув губы трубочкой. Надежда шарахнулась в сторону и перехватила ревнивый взгляд матери.
«Неужели все так изменилось оттого, что я взяла ту вазочку?» – в ужасе подумала Надежда.
– Ну, так что же ты нам принесла? – снова засюсюкала мать. – Сейчас мы будем все вместе пить чай, и если это что-то вкусное…
Она снова метнулась к зеркалу и поправила розовый бантик в волосах.
– Извини, мама, мне сейчас нужно бежать, – Надежда взглянула на часы. – Я очень опаздываю…
– Ты не хочешь с нами посидеть? – губы матери вытянулись, как у собирающегося заплакать ребенка. – Я знала, я всегда знала, что ты плохо относишься к Виталику… И совсем не любишь меня… И имей в виду: если так и будет продолжаться, то ты мне не дочь!
– Танюсенька! – Виталик подбежал к матери и стал целовать ее в шею, – не обращай внимания на неблагодарную дочь! Нам так хорошо вместе!
Мать кокетливо засмеялась, не отрывая глаз от зеркала.
«Какой ужас! – Надежда бежала по лестнице. – А вдруг мой муж тоже изменился? А вдруг… а вдруг это вообще не Саша? И кот не тот… или вообще нет кота? Срочно к Лене!»
Леонид Иванович Кондрашов посмотрел на сидящую напротив молодую женщину. За те без малого два года, что они работали вместе, он привык к Марии, но сегодня она выглядела необычно привлекательно. Он пригляделся и понял: исчезло несколько затравленное выражение в глазах, и бледность, и горькая складка у губ. Теперь перед Кондрашовым сидела красивая и счастливая молодая женщина, глаза ее сияли, щеки рдели без всякой косметики, губы улыбались.
– Маша, я пригласил вас сюда… – он оглядел зал дорогого ресторана, – чтобы просить прощения за то, что причинил вам множество неприятностей. Поверите ли вы, я понятия не имел, что этот человек, Николай, решится на откровенное злодейство. Ведь он мог убить вас!
– Да уж… – Мария поежилась, вспомнив жуткую дезинфекционную камеру, наполненную водой.
– Мне было очень приятно работать с вами, и я хотел бы, чтобы наше сотрудничество… – он собирался взять ее за руку, но поглядел ей в глаза и решил, что это лишнее, – но, как я понял, вы…
– Да-да, – весело ответила
– Все же я хотел бы вам помочь, – он вытащил из кармана свернутый листок бумаги и положил перед ней.
– Что это? – спросила она, увидев фамилию Сундукова.
– Это результат анализа вашего…
– Не моего, – перебила Мария.
– Да-да, в общем, это результат анализа господина Сундукова. Он проходил обследование в клинике, в результате выяснилось, что у него не может быть детей. Причем без всяких условий, никакое лечение не поможет, понимаете, о чем я?
– Ну да… – протянула Мария, – стало быть, проблема была в нем, а не во мне…
– Вы зря переживали так. Это раз. А во-вторых… Его нынешняя жена Мальвина выкупила этот анализ за большие деньги, ему предъявили совсем другие результаты, а эту бумажку она сожгла. Чтобы он никогда не узнал, что ребенок не от него. И теперь вы можете отомстить Сундукову…
– И не собираюсь! – Мария отодвинула от себя бланк. – Не сомневаюсь, что, узнав правду, Сундуков выгонит Мальвину голой на мороз, но ребенок-то при чем? Пускай уж все идет как идет. А если он все узнает, то не от меня, я вообще не хочу его видеть.
– Ну что ж, – Кондрашов разорвал бланк на мелкие кусочки, – я ждал примерно такого ответа и в вас не ошибся. Тогда вот что, – теперь он достал из кармана бархатный футляр, – примите от меня с извинениями и благодарностью…
И выложил на стол красивый браслет. Посредине горел крупный рубин, по бокам были камни поменьше, и дальше уж совсем крошечные бриллианты.
– Очень прошу вас принять от меня подарок, – он надел браслет ей на запястье.
– Это… это оттуда? – она махнула рукой неопределенно.
– Боже упаси! – он замахал руками. – Вчера купил в магазине, могу чек показать!
Они засмеялись.
– Я вас слушаю, – рядом неслышно возник официант.
Ресторан был дорогим, и персонал прекрасно знал, когда не нужно беспокоить клиентов, а когда следует появиться. Вот сейчас как раз удобный случай подойти: мужчина подарил своей даме дорогой браслет и теперь закажет шампанское.
– Мы ждем еще одну даму! – сказал Кондрашов. – О, вот она идет! Надя, что случилось?
На Надежду было страшно смотреть, губы ее дрожали, глаза готовы были выскочить из орбит, волосы всклокочены.
– Леня, – жалобно сказала она, плюхаясь на стул. – Леня, сделай что-нибудь!
Путаясь в словах, заикаясь и всхлипывая, она рассказала, как побывала у матери.
– Леня, это не моя мама! Это какой-то кошмар! Я теперь домой боюсь возвращаться! Что, если у меня теперь и муж другой? И… страшно подумать… кота вообще нету?
– Надя, ведь я же тебя предупреждал, – нахмурился Кондрашов, – нельзя оттуда ничего брать, это может иметь непредсказуемые последствия! Ты еще легко отделалась.