Смерть под занавес
Шрифт:
– С чего ты взял, что у меня есть жених? – пробормотала она, инстинктивно пряча руку с помолвочным кольцом за спину.
– Такой откровенный «булыжник» можно подарить только той женщине, которая уже никуда не убежит! – рассмеялся он. – Я сразу заметил кольцо, как и то, что на праздновании годовщины ты была одна!
– А вот и нет: я была с сестрой!
– Одна – значит без мужчины.
– Он…
– Мне неинтересно! Давай не будем говорить о твоих мужчинах и о моих женщинах: здесь и сейчас есть только ты и я, договорились?
– Согласна! –
– Я живу в пешей доступности.
– Так чего же мы ждем?
– Такое впечатление, что она не намеревалась оставаться надолго, – пробормотал Дамир, перебирая оставленные на прикроватном столике предметы. – Даже чемодан не стала разбирать!
– Может, по делу приехала? – предположил Антон. Он стоял посередине крошечного номера, засунув руки в карманы и покачиваясь с носка на пятку, одновременно разглядывая репродукции известных пейзажей, украшавших стены аскетически обставленного помещения: полутораспальная кровать, тумбочка, старенький телевизор на кронштейне и шкаф в коридоре. Балкон отсутствовал, зато вид из окна оказался неплохой – на скверик, который летом наверняка выглядел привлекательно.
– Похоже на то, – согласился с коллегой Ахметов. – Только вот по какому делу?
– Ты веришь, что убийство – дело рук маньяка?
– Да не знаю я, во что верить… Суркова, по-моему, сомневается!
– А как же быть с этим дурацким макияжем?
– Черт его знает! О, гляди-ка, что тут…
Дамир склонился над небрежно заправленной кроватью и что-то вытащил из щели между изголовьем и матрасом.
– Книга? – равнодушно поинтересовался Антон. – Детектив какой-нибудь?
– А вот и нет: похоже, это дневник!
– Бог с тобой, кто сейчас ведет дневники?
– Не скажи: в интернете даже молодежь этим занимается!
– Так то в интернете, а когда в последний раз ты видел бумажный дневник?
– М-да, – протянул Ахметов, – тут ты, пожалуй, прав. Однако если принять во внимание возраст убитой…
– В любом случае Суркова с удовольствием почитает: в конце концов, других зацепок здесь, похоже, нет!
– Ни театрального грима, ни чего-то другого, что могло бы навести нас на личность убийцы… Может, поболтаешь с администраторшей?
– Почему я?
– Ну, из нас двоих я умный, а ты красивый, так? Значит, тебе девчонка скорее расскажет то, что не стала бы говорить мне!
– А вот и неправда! – обиделся Шеин. – В смысле, я и умный, и красивый, но с девицей, так уж и быть, поболтаю: она ничего такая и, похоже, наблюдательная особа.
– Дерзай! А я, пожалуй, еще поковыряюсь: вдруг что нарою?
Лера лежала на надувном матрасе в почти пустой комнате, где помимо спального места находился лишь один предмет мебели – вешалка на колесах.
– Ты недавно переехал? – поинтересовалась она. В первые часы пребывания в квартире
Третьяков в одних трусах-боксерах стоял у окна с бокалом, медленно потягивая ром и глядя на темную улицу. Лере нравилось это зрелище: фигура у певца была ладная, пропорциональная и спортивная. Она знала, что и сама недурна собой, поэтому даже не пыталась прикрывать наготу одеялом: просто удивительно, как свободно девушка чувствовала себя с человеком, которого едва знала, ведь даже с Алексом она испытывала неловкость, если он видел ее голой не во время занятий любовью!
– Въехал чуть больше года назад, – ответил на ее вопрос Кирилл, не отрывая взгляда от окна.
– Давненько… – пробормотала Лера. – Ты принципиально не покупаешь мебель – любишь простор?
– Денег нет, – усмехнулся он. – Все уходит на ипотеку.
– Ну да, ипотека… А до этого снимал?
– Я жил в театре.
– Как это?
– Худрук дал мне ключи, и я жил в гримерке, как в гостинице. А что? Я никому не мешал, зато в театре есть все, что нужно, – санузел с душем, раздевалка, кровать… вернее, диван.
Лера представить себе не могла, что можно жить в театре, но у нее, в отличие от Кирилла, всегда была квартира – сначала мамина, а потом и своя собственная.
– Выходит, ты не питерский? – уточнила она.
– Я вырос в Екатеринбурге.
– Ух ты, далеко же ты забрался! У тебя здесь родня?
– Ни души.
– И как же ты…
– Сначала туго приходилось, а потом… Все постепенно наладилось.
– Значит, театральный вуз ты оканчивал…
– В Екатеринбурге.
– Твоя семья там?
– Это ты так пытаешься выяснить, женат я или нет?
– Да нет, я…
– Неужели ты думаешь, что я привел бы тебя в свой дом, если бы здесь находилась другая женщина?
– Да я просто…
– Никого не осталось.
– Прости. Мне… очень жаль.
– Все в порядке – это давно случилось.
– Значит, ты живешь один?
– Подумываю завести собаку, но я редко бываю дома, а кто-то должен ее выгуливать, да и скучно ей будет сидеть целый день в одиночестве!
– Меня это тоже останавливает, – призналась Лера. – Я очень хочу собаку, но…
– А какую?
– Что?
– Ну, какой породы пса ты бы предпочла?
– Наверное… лабрадора, да! Они умные, добрые и дружелюбные… Слушай-ка, а Диана…
– Нет уж, теперь ты мне расскажи!
– Что рассказать?
– Кто тот мужик, что подарил тебе кольцо, и почему ты выходишь замуж без любви?
– А кто сказал, что без?
– Это очевидно: если бы ты его любила, то не находилась бы сейчас здесь, со мной. Я далек от мысли, что ты в меня влюбилась, а это может означать две вещи. Первая: ты ищешь приключений накануне свадьбы, так как потом придется хранить верность. Женщинам такое не свойственно, поэтому напрашивается второй вариант: это – протест, и на самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы тебя захомутали… Во всяком случае, не он.