Смерть придумали люди
Шрифт:
– Жень, - осторожно поинтересовалась я.
– А у тебя с головой вообще как?
– Не жалуюсь.
– Это хорошо. А то я уже начала бояться, что ты посеял свой разум там же, где совесть и чувство такта.
– При чем здесь совесть и чувство такта?
– При том. Я, конечно, уважаю твое стремление устроить личную жизнь друга. Но ты мог бы сначала спросить меня, хочу ли Я становиться частью этой жизни!
– А ты не хочешь?
– его удивление было настолько искренним, что у меня вырвался нервный смешок.
– Разумеется,
– Дура и есть, - беззлобно согласился Женя, сплевывая в сторону откусанный стебелек.
– Он тебя любит.
– Это он сам тебе сказал?
– осведомилась я с сарказмом, ни на секунду не сомневаясь в ответе.
– Нет. Я вижу.
– Ты никогда не любил, откуда тебе знать, как выглядит любовь? Твой приятель действительно ко мне неравнодушен, в этом ты прав, - я невесело усмехнулась.
– Но, поверь мне, его чувство не имеет с любовью ничего общего. Если ты всерьез вознамерился заняться сводничеством, поищи более подходящую кандидатуру. А лучше всего - предоставь ему самому улаживать свою личную жизнь.
Последнюю фразу я произнесла, уже спускаясь с холма. После того, как я получила ответ на главный вопрос, у меня не осталось никакого желания продолжать этот нелепый разговор.
– Пари?
– упрямо бросил Женька мне в спину.
Не оборачиваясь, я покрутила пальцем у виска.
Любого другого я бы придушила на месте за гораздо меньшее оскорбление, на этого придурка не могла даже по-настоящему рассердиться. Как ему это удается?
Вереск кинул на меня короткий взгляд исподлобья. Значение взгляда мне, как водится, расшифровать не удалось, но ни любви, ни ревности в нем точно не было.
"С чего бы ему ревновать?
– хмыкнул внутренний голос.
– Господин белль Канто любезно разъяснил, что никакого повода для ревности нет."
"Он не мог ничего слышать!"
"Юля, - мне почудилась снисходительная усмешка, - чистокровный эльф на таком расстоянии расслышит даже звук дыхания. Вряд ли у Вереска слух настолько же острый, но уж речь-то он точно разберет."
Я вспыхнула. Покосилась на полуэльфа - он продолжал лениво перебирать гитарные струны.
"Не мог раньше предупредить?!"
"Зачем?"
"Я бы не чувствовала себя сейчас такой идиоткой."
"Если ты еще не привыкла к этому чувству за двадцать шесть лет, срочно начинай привыкать. Потому что избавление от него не входит в мои первоочередные задачи. Кстати, если тебя это утешит, ты вела себя вполне адекватно. Вот твоему приятелю белль Канто действительно стоило бы устыдиться."
Однако было не похоже, чтобы моя отповедь произвела на Женьку серьезное впечатление.
– Сыграй, а?
– жизнерадостно предложил он Вереску, плюхаясь рядом со мной на траву.
– Сто лет не слышал, как ты поешь. Я уж думал, ты совсем гитару забросил.
Сначала я решила, что Вереск проигнорировал
Взгляд Вереска был расфокусирован и устремлен куда-то вдаль, слов я не понимала, но мне почему-то казалось, что песня предназначена для меня. Было ли это проявлением еще одного таланта барда или отражением моего внутреннего состояния? Я не знала.
Поглощенная своими мыслями, я не сразу заметила, что он перешел с эльфийского на всеобщий:
Струится дым над золой,
Горсть пепла греет ладони…
Мне нет иного пути, кроме как через смерть.
Ты стала моей судьбой,
Я поздно ошибку понял.
Я мог бы тебя спасти, но мне уже не успеть.
Ты стала моей судьбой -
Я стану твоим проклятьем.
Едва ли и сто смертей искупят мою вину.
Я стану самим собой -
Остаться с тобой не властен.
Но если я нужен здесь - я снова к тебе вернусь.
Ты знаешь, что смерти нет…
Песня оборвалась неожиданно, на середине фразы. Вереск резким движением прижал струны ладонью, превращая многоточие в точку.
– Чье… это?
– спросила я внезапно севшим голом.
– Мое, - лаконично ответил полуэльф.
Он отложил гитару, легко поднялся и молча исчез в густом подлеске.
– "Святой Мика!
– вскричал воспламененный отец Гаук.
– Чьи это стихи?
– Мои, - сказал Румата и вышел," - несколько растерянно процитировал Женька, явно пытаясь за иронией скрыть смущение. Похоже, до него только сейчас дошло, что Вереск мог слышать наш диалог в разрушенной крепости.
– Ты что-нибудь поняла?
Я медленно покачала головой.
– Никуда не отходи. Я скоро вернусь.
Женька с решительным видом отправился вслед за приятелем, и я осталась одна. Недопетая песня продолжала звучать во мне, предупреждая о чем-то еще не свершившемся, но уже непоправимом. Однако смысл ее от меня ускользал. О чем это он вообще? Ведь он же не собрался умирать прямо сейчас, правда? Ведь в его кошмарах не было указания на время! И не было там никакого костра!
Горсть пепла греет ладони…
В конце концов, с чего я взяла, что песня - о нем? И тем более - обо мне? С того, что я восприняла ее слишком близко к сердцу? Так это говорит только о таланте исполнителя - и ни о чем больше. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Особенно, если он наполовину эльф. Это просто набор поэтических образов, обернутых затейливой мелодией. И никакой мистики.