Смерть приходит в Пемберли

Джеймс Филлис Дороти

8

По доносящемуся время от времени из зала храпу было понятно, что от духоты в помещении тянет ко сну, но сейчас, когда поднялся для своей речи Уикхем, все оживились, стали перешептываться и подталкивать друг друга локтями. Голос Уикхема звучал четко и ровно, нов нем не было эмоциональности, как будто, подумал Дарси, эти слова, которые могли спасти ему жизнь, он не говорил, а читал.

— Меня обвиняют в убийстве капитана Мартина Денни, это обвинение я отрицаю и объявляю, что невиновен. Я действительно не совершал этого преступления и надеюсь на справедливое правосудие моей страны. Я служил с капитаном Денни в национальной гвардии более шести лет назад, тогда он и стал не только моим товарищем по оружию, но и близким другом. Эта дружба продолжалась и дальше, и его жизнь была мне также дорога, как собственная. От любого врага я защищал бы его до последней капли

крови, и если б присутствовал при трусливом нападении, приведшем к смерти моего друга, то так бы и поступил. Свидетели говорили о ссоре между нами в гостинице перед тем, как мы отправились в эту роковую поездку. Не ссора, а всего лишь небольшое разногласие между друзьями, но виновен в нем был я. Капитан Денни, с его высокими представлениями о чести и жалостливым сердцем, считал, что я поступил неправильно, подав в отставку при отсутствии стабильного заработка и собственного дома. И еще он думал, что мой план оставить на ночь миссис Уикхем в Пемберли, с тем чтобы она посетила на следующий день бал, никуда не годится и причинит неудобство миссис Дарси. Я думаю, нарастающее недовольство моим поведением сделало для него непереносимым мое общество, и по этой причине он остановил экипаж и побежал в лес. Я бросился за ним, убеждая вернуться. Ночь была бурная, лес местами непроходимый, все это могло быть опасным. Не отрицаю, я говорил слова, которые мне приписывают, они означали то, что я считал себя в ответе за смерть друга: ведь именно наши разногласия повлекли его в лес. Я много выпил, но среди алкогольного тумана ярко вспоминается испытанный мною ужас, когда я нашел его и увидел залитое кровью лицо. Его глаза подтвердили то, что я уже знал: мой друг мертв. Шок, ужас, боль лишили меня самообладания, но не настолько, чтобы я не постарался поймать убийцу. Взяв пистолет Денни, я несколько раз выстрелил туда, где, мне казалось, я видел убегавшего человека, и бросился за ним в глубину леса. К этому времени начал действовать выпитый алкоголь, и дальше я ничего не помню, кроме того, что стою на коленях перед телом друга и прижимаю к груди его голову. Тогда и появилась поисковая группа.

Господа присяжные, доводы против меня не выдерживают критики. Если я ударил моего друга сначала по лбу, а потом — еще более жестоко — по затылку, то где орудие? После самых тщательных поисков оно не найдено и не представлено в суде. Безосновательно утверждается, что я последовал за своим другом с целью его убийства, но как мог я надеяться побороть человека выше и сильнее себя, да еще вооруженного? Да и зачем? Мотива преступления нет. Тот факт, что в лесу не нашли следов постороннего человека, не доказывает, что его вообще не было. Он вряд ли задержался на месте преступления. Я могу только поклясться, помня о присяге говорить правду, что не имею никакого отношения к убийству капитана Мартина Денни и доверяю себя правосудию моей страны.

Воцарилось молчание.

— Неудачная речь, — шепнул Элвестон.

— Почему неудачная? — тихо спросил Дарси. — Мне кажется, он выступил хорошо. Основные аргументы ясны: нет свидетельств серьезной ссоры, не найдено орудие убийства, нелогичность преследования друга с целью убийства, отсутствие мотива. Что не так?

— Трудно объяснить, но я слышал много раз речи обвиняемых, и, боюсь, эта может не убедить присяжных. Несмотря на то что она хорошо выстроена, в ней нет той живительной искры, которая идет от убежденности в своей невиновности. Манера произнесения, бесстрастность, скрупулезность — он может заявлять, что невиновен, но невинным себя не считает. Есть нечто, что присяжные чуют, не спрашивайте меня как. В убийстве он может быть невиновен, но некое чувство вины его тяготит.

— Такое бывает с каждым из нас; испытывать чувство вины — это и есть быть человеком. Конечно, у присяжных могут быть понятные сомнения. Но меня его речь убедила.

— Хотелось, чтобы она убедила и присяжных, но я настроен не так оптимистично.

— Но если Уикхем был пьян?

— Он уверяет, что во время убийства был пьян, однако не настолько, чтобы не быть в состоянии сесть в коляску без посторонней помощи. В свидетельских показаниях этому моменту не уделялось внимание, но, на мой взгляд, вопрос, насколько он был пьян, остается открытым.

Во время речи Дарси старался смотреть на Уикхема, но теперь он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на миссис Янг. Никакого риска встретиться взглядами. Ее глаза были постоянно устремлены на Уикхема; несколько раз он видел, как шевелятся ее губы, как будто она слушала сочиненный ею текст или молилась. Когда он снова взглянул на Уикхема, тот смотрел прямо перед собой; в этот момент судья Моберли начал говорить свое напутствие присяжным, и Дарси перевел взгляд на него.

9

Не

делавший никаких записей судья Моберли слегка подался в сторону присяжных, словно уголовное дело не имело никакого отношения к остальным членам суда, и заговорил своим прекрасным голосом, сразу привлекшим внимание Дарси; такой отчетливый голос слышали все присутствующие. Он кратко, но тщательно обобщил свидетельские показания, как будто время не имело значения. Его речь закончилась словами, которые, как показалось Дарси, поддержали защиту, и у него поднялось настроение.

— Господа присяжные, вы терпеливо и внимательно выслушали свидетельские показания на этом долгом судебном процессе, и теперь пришел ваш черед обдумать эти показания и вынести свой вердикт. Обвиняемый был ранее профессиональным военным, проявил отменное мужество, за что награжден орденом, но это не должно повлиять на ваше решение — пусть оно исходит только из изложенных фактов. Ваша ответственность велика, но я знаю, что вы исполните свой долг справедливо и беспристрастно — в соответствии с законом.

Основной вопрос, если можно так сказать, заключается в том, почему капитан Денни побежал в лес, хотя мог оставаться в экипаже, где безопасно и уютно; ведь нападение на него не могло произойти в присутствии миссис Уикхем. Обвиняемый дал свое объяснение, почему капитан Денни остановил коляску, и вам судить, достаточно ли убедительно его объяснение. Капитан Денни уже ничего не расскажет, и никто, кроме мистера Уикхема, не может пролить свет на это событие. Как и многое в настоящем деле, это бездоказательно, а ваш вердикт должен уверенно исходить не из необоснованных заявлений, а из данных под присягой показаний, то есть обстоятельств, при которых поисковая группа обнаружила тело капитана Денни, и слов, произнесенных обвиняемым. Вы слышали его трактовку этих слов, и вам решать, верить ему или нет. Если вы безоговорочно уверены, что Джордж Уикхем виновен в убийстве капитана Денни, тогда ваш приговор: виновен; если этой уверенности у вас нет, то обвиняемый будет оправдан. А теперь оставляю вас наедине с вашими мыслями. Если вам нужно уединиться, чтобы обсудить ваше решение, отдельное помещение ждет вас.

10

К концу процесса Дарси чувствовал себя таким измочаленным, словно сам сидел на скамье подсудимых. Ему очень хотелось почерпнуть у Элвестона уверенность, но гордость и сознание того, что его надоедливость может не только вызвать у того раздражение, но и оказаться бессмысленной, заставляли Дарси молчать. Ничего не оставалось, кроме как ждать и надеяться. Присяжные предпочли уединиться для обдумывания решения, и в их отсутствие зал снова стал походить на клетку для попугаев: все наперебой обсуждали свидетельские показания и заключали пари на то, какой будет вердикт. Долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как жюри возвратилось. Дарси слышал, как секретарь суда громким, властным голосом спрашивал у присяжных:

— Кто у вас старшина?

— Я, сэр. — Высокий смуглый мужчина, который часто поглядывал на Дарси во время процесса и был явным лидером в жюри, поднялся.

— Вы приняли решение?

— Приняли.

— Виновным или невиновным считаете вы обвиняемого?

Ответ последовал без колебания:

— Виновным.

— Решение принято единогласно?

— Да.

Дарси почувствовал, что задыхается. На своем плече он ощутил ободряющую руку Элвестона. Зал заполнили голоса — рокот недовольства, выкрики, выражение протеста, постоянно нараставшие, но неожиданно, словно по приказу, все смолкли и устремили взгляды на Уикхема. Дарси, захваченный общим настроением, закрыл глаза, но потом усилием воли заставил себя их открыть и посмотрел на осужденного. Неподвижное, мертвенно-бледное лицо Уикхема было подобием маски смерти. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но не смог произнести ни звука, только еще сильнее вцепился в край скамьи, и Дарси, глядя, как он пытается справиться с услышанным и усилием воли заставляет себя подняться, почувствовал, как и у него напряглись мышцы. Глядя на судью, Уикхем заговорил — сначала хриплым голосом, потом громким и отчетливым:

— Милорд, я невиновен. Клянусь Богом, я невиновен! — Широко раскрытыми глазами он в отчаянии обвел взглядом зал, как бы ища дружеское лицо, голос, который подтвердил бы его невиновность. И повторил вновь — с еще большей силой: — Я невиновен, милорд, невиновен!

Дарси посмотрел в ту сторону, где прежде сидела скромно одетая и молчаливая миссис Янг в окружении шелка, муслина и колышущихся вееров. Она ушла. Должно быть, ушла, как только произнесли вердикт. Он знал, что ему нужно ее найти, нужно знать, какую роль она сыграла в трагической смерти Денни, выяснить, почему она пришла сюда и сидела, не сводя глаз с Уикхема, как будто могла передать ему силу и мужество.