Смерть раньше смерти
Шрифт:
— Я дам вам послушать диск с записью «Цирюльника». Когда привыкнете к музыке, сумеете лучше ее понять.
— У меня нет проигрывателя.
Когда–то давно Лара купила музыкальный центр — дешевый. Какой еще они могли себе позволить на скромное полицейское жалованье? На нем неплохо звучали песни любимых групп Лары «АББА» и BZN. Иногда она включала звук на полную мощность, так что лопались барабанные перепонки, и танцевала в темноте, одна, а он сидел в кресле, любовался ею и знал: когда она закончит…
Его немного беспокоили соседи. Что, если они начнут проявлять недовольство? В то же время он не мог дождаться, когда ее энергия, получившая музыкальную
Ханна Нортир что–то сказала; он встрепенулся и покраснел. Оказывается, он настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как приоткрыл рот.
Она поняла, что он ее не слушал.
— Я запишу. У вас есть магнитофон?
— Да.
— И телевизор. — Она считала наличие телевизора само собой разумеющимся.
— Нет, телевизора как раз нет. — Яуберт не собирался рассказывать, что подарил телевизор уборщице, потому что просиживал перед ним ночь за ночью, как зомби, смотрел одну американскую комедию за другой, перебегал с канала на канал, раздражаясь от назойливого, искусственного смеха за кадром. И все глупые истории всех глупых сериалов с собственной идиотской моралью словно пересказывали его собственную глупую, никчемную жизнь.
— Значит, вы не видели себя по телевизору в пятницу вечером?
— Нет.
Ему не хотелось, чтобы их свидание превращалось в сеанс психотерапии. Он сидит в ресторане с красивой женщиной. Как не похоже на вчерашний вечер! Очень не хочется уходить. Наверное, посторонние считают их парочкой.
— СМИ очень стараются отрабатывать свои денежки, — сказала она, и он понял, что ей тоже хочется избежать разговоров на профессиональные темы.
— Да. Как будто никаких других новостей просто не существует.
— Вы читали вчерашний «Бюргер»?
Яуберту показалось, что Ханна Нортир расстроилась. Ну что он за дурак. Нет у него ни музыкального центра, ни телевизора.
— Да, вчерашний читал.
— Думаете, убийца и грабитель — один и тот же человек?
Он глубоко вздохнул. Неуверенность в себе призывала закрыться, ответить сухо и коротко. Он боялся, что не сумеет обосновать свой ответ, боялся, что в очередной раз выставит себя дураком перед этой миниатюрной красивой женщиной.
— Сомневаюсь, — сказал Яуберт и заговорил — медленно, осторожно подбирая слова. Он рассказал ей обо всех трех убийствах, об их версиях, которые рассыпались на глазах, о единственном подозреваемом, которого пришлось отпустить. Понемногу он оживлялся. Поделился своими соображениями о логике поведения преступников, вспомнил кое–какие прошлые дела. По мере того как он говорил, крепла его уверенность в себе. Не все еще потеряно. Он по–прежнему достоин своего призвания. У него по–прежнему есть право существовать.
Ханна Нортир задавала вопросы
— Вы заметили, как расхваливают кассиршу из банка? Называют ее смелой, отважной героиней. Полная ерунда! По–моему, она просто оцепенела от страха и спугнула грабителя. Маньяка с маузером не так легко напугать. Чтобы убить человека с близкого расстояния из большого пистолета, требуется совсем другой характер. Да, иногда грабители оказываются и убийцами. Но наш грабитель — не убийца. Он клоун, паяц. Постоянно меняет маски, болтает. Я в это просто не верю.
— Вы не хотите побеседовать с криминалистом?
Яуберт настолько увлекся, что не сразу понял, о чем она говорит.
— С криминалистом, чьи слова приводятся в газете. А. Л. Босхофф уверяет, будто своими действиями убийца выражает протест против общества в целом.
Яуберт пожал плечами. О беседе с криминалистом он как–то не думал.
— Вам не кажется, что разговор с криминалистом поможет вам лучше разобраться в психологии убийцы?
Как ей объяснить, что для сдачи экзаменов на чин сержанта, а потом лейтенанта и капитана психологические познания ни к чему? Яуберта учили, как проводить допрос, как разыскивать нужные статьи в уголовном и гражданском кодексах, вести следствие. Когда все сходится, он берет ордер на арест и едет за преступником.
— Не знаю. Психология скорее по вашей части.
— Во всяком случае, вреда от этого не будет. В университете анализируют самые современные данные и результаты исследований. Они читают лекции студентам. Неплохо будет применить их теоретические выкладки на практике.
— Может, и неплохо, — согласился он.
Внизу дежурила та же медсестра, что и в предыдущий раз.
— Я пришел спросить, как сержант Гриссел, — вежливо и осторожно сказал Яуберт.
Глаза медсестры за толстыми стеклами очков казались огромными.
— Вчера вечером попросил, чтобы ему дали лекарство.
Похоже, сестра его простила.
— Можно его повидать?
— Сейчас он спит. Он даже не поймет, что вы приходили.
Яуберт поверил ей на слово. Поблагодарил и повернулся к выходу. На пороге остановился.
— Почему он раньше не принимал лекарство?
— Сказал, что он его не заслужил.
Яуберт стоял на пороге, смотрел на медсестру и соображал.
— Вы его родственник?
— Нет. Просто друг.
— Нам часто попадаются такие… пациенты. Они специально долго борются. С бутылкой. Думают, в следующий раз будет легче вспомнить, как тяжело было бросать.
— Спасибо, — механически сказал Яуберт и вышел.
Надо расставить книги на полках. И еще почистить туфли. Чтобы к завтрашнему вечеру они блестели.
24
Утром в бассейне оказалось много народу. Члены «бизнес–клуба» собрались в полном составе. Наверное, многие вернулись из отпусков.
Яуберт плавал без устали, не давая себе пощады.
Будь проклята диета! Вчера ночью он голодал. Может, голод обострила беседа с Ханной Нортир, а может, его утомило сооружение стеллажа? Но нет, он не станет есть еду, от которой толстеют, хотя ужасно хочется яйца вкрутую с майонезом, жареную картошку и сандвичи с яичницей и беконом из кафе. Он похудеет и утрет нос Барту де Виту, и докторше–диетологу, и психологу.