Смерть ростовщика
Шрифт:
– Восемьсот тенег. Я дал каждому из четырех муфтиев по двести.
– Наверное, дал что-нибудь и наибу?
– Понятно, дал, – сказал Мухсин. – Не подмажешь, не поедешь. И ему смазал глотку двумястами. Да он потому и отложил тяжбу на неделю, что у него чесалась глотка!
– Выходит, ты потратил тысячу тенег, чтобы не давать арбабу тысячи пятисот?
– Если вдуматься, выходит так, – ответил Мухсин. – Да главное не в этом! Я вызволил из рук арбаба свою землю и унизил его перед всем миром, и друзья и враги узнали, каков он, люди поняли, что и на сильного есть управа. А денег я потратил больше: на тысячу тенег, что я израсходовал на это дело, уже наросло триста тенег процентов.
–
– У посредника между муфтиями и нами. Муфтии торгуют шариатом, да нам без посредника не получить от них заключения и решения. Приходится платить в день по десять тенег с сотни!
– Ух, ух! – произнес Кори Ишкамба с сожалением. – Как же ты выдержал такие тяжелые условия, почему сразу не пришел ко мне?
Кори Ишкамба делал вид, что жалеет Мухсина, на самом же деле он терзался от сознания, что еще один «жирный кусок» пролетел мимо его рта. Его пальцы алчно зашевелились, как бы подсчитывая, сколько тенег набежало бы на каждую сотню в месяц.
– Откуда мне было знать? Я считал вас близким другом арбаба Рузи и не думал, что одолжите мне денет, раз я их против него использую.
– Во-первых, ростовщик ростовщику другом быть не может. Ростовщики всегда враждуют, как кошка с собакой. А во-вторых, мне не по душе, что он дает мне с сотни три тенги, а сам берет с дехкан восемь или десять... Это несправедливо и по отношению ко мне, и по отношению к бедным дехканам...
– Если хотите сделать мне добро, еще не поздно! – сказал Мухсин. – Дайте мне в долг на больший срок да под меньшие проценты, и я вырвусь из рук посредника – торговца заключениями.
– А сколько тебе надо, чтобы освободиться от него?
– Сегодня мой долг достиг тысячи трехсот десяти тенег. Завтра к ним прибавится еще десять. Вот из этого расчета и дайте мне.
– Коли так, возьми уж сразу тысячу четыреста тенег. Окажется лишнее – потратишь на свои нужды! – А сколько вы хотите процентов?
– На четыре тенги меньше, чем ты платил арбабу Рузи, то есть с сотни пять тенег в месяц, только срок уплаты надо определить теперь же.
– Думаю, что на будущий год после сбора урожая я смогу выплатить и долг и проценты.
– Значит, полный год?
– Да, ровно год! – подтвердил Мухсин. Потом спросил: – А на сколько танабов своей земли должен я оформить закладную?
– Не нужна мне закладная. Достаточно, если дашь мне вексель на деньги, которые получишь. К ним я прибавлю сумму, которую составят проценты.
Мухсин был и обрадован, и удивлен, и испуган словами Кори Ишкамбы. Он обрадовался, что Кори Ишкамба сказал «мне твоей земли не надо». Удивлен был доверием Кори Ишкамбы.
Шутка сказать – дает деньги без закладной! Но сейчас он впервые услышал от Кори Ишкамбы о новом документе, называемом «вексель», и потому его охватил страх.
«Что еще за штука – вексель? – раздумывал Мухсин. – А вдруг тут что-то кроется, и дело обернется не в мою пользу? – Но тут же он стал себя успокаивать: – Не может этого быть. Кори – чтец Корана, аккуратно совершает все пять ежедневных молитв, не может такой человек причинить зло бедному землепашцу, да к тому же попавшему в беду! Недаром же назвал он арбаба Рузи бессовестным! Неужто сам станет поступать так же?!
По тому, как глубоко задумался Мухсин, Кори Ишкамба почувствовал, что тот колеблется. Желая рассеять его сомнения, Кори сказал:
– Я пожалел тебя в твоем несчастье, потому и не потребую бумаги, оформленной у казия, – ведь на нее много расходов! Я тебе доверяю и хочу дать деньги безо всякого документа. Только вот беда – векселя нужны мне для моих дел в банке. Приходится брать и у тебя вексель. Не подозревай ничего худого, не сомневайся!
Мухсин
– А зачем вам вексель для ваших дел в банке?
– Какой же ты недоверчивый человек! – рассмеялся Кори. – Слушай, объясню: я возьму, к примеру, у тебя вексель на две тысячи тенег, понесу его в банк а заложу – мне могут дать ссуду в тысячу тенег, и я залечу ими кое-какие свои болячки! Другое дело – закладные. Будь их хоть полный мешок, банк не примет их и за копейку!
Кончилось тем, что Мухсин согласился дать вексель.
– Когда я смогу дать вам вексель и получить деньги? – спросил он.
– Приходи завтра утром! – сказал Кори Ишкамба, – Да, кстати, ты грамотный? Расписаться на векселе сумеешь?
Дехканин понуро опустил плечи.
– Откуда мне быть грамотным! Я ведь простой землепашец.
– Ну, не беда, у нотариуса кто-нибудь распишется за тебя!
* * *
На другой день Кори Ишкамба и Мухснн поехали в Каган. Сложив оплату оформления векселя, расход на нотариуса, деньги, которые придется дать тому, кто подпишется за Мухсина, проценты за весь год и прибавив эту сумму к тысяче четыремстам тенгам, которые брал в долг Мухсин, ростовщик довел ссуду до двух тысяч четырехсот тенег. В переводе на русские деньги получилось триста шестьдесят рублей. Тогда он вошел в здание банка и вынес оттуда купленный им вексель на эту сумму. Затем он разыскал грамотного человека, который мог бы поставить свою подпись за Мухсина, и все трое – Кори Ишкамба, Мухсин и грамотей – вошли в контору нотариуса. Там, в присутствии нотариуса, этот человек расписался за неграмотного Мухсина на «белом» векселе, в котором была проставлена сумма в триста шестьдесят рублей, но срок уплаты не указывался. После него расписался нотариус, скрепивший свою подпись печатью.
Уплатив нотариусу и тому, кто подписывал за Мухсина, Кори Ишкамба вышел из конторы и, взяв себе вексель, передал Мухсину тысячу четыреста тенег. При этом он сказал:
– Видишь, какой хороший документ вексель! Он не требует никаких хлопот и расходов. Для того чтобы дать вексель и получить деньги, не надо платить казикалану за печать, его писцу – за писанину, его помощникам за услуги, наибу – за его помощь, не приходится и на магарыч давать старейшинам и арбабу селения. Скажем прямо – здесь не нужно нести никаких лишних расходов, не нужно закладывать землю. – Объяснив таким образом все преимущество векселя, Кори Ишкамба продолжал: – С помощью векселя я могу освободить нуждающихся дехкан вашего селения из когтей арбаба Рузи и подобных ему ростовщиков. Они только и думают, как бы оттягать у вас землю. Расскажи об этом своим друзьям и соседям!
– Хорошо, обязательно расскажу! – обещал Мухсин, расставаясь с Кори Ишкамбой.
* * *
Спустя два месяца после того, как Кори Ишкамба дал Мухсину деньги под вексель, в кишлаке Сангсабз в доме арбаба Рузи опять происходила небольшая пирушка. Из наших старых знакомых присутствовала только Кори Ишкамба, наиб Мирза-ходжа и его помощники. Почтенных жителей кишлака на этот раз не пригласили.
Зато в пиршестве принимали участие два новых человека. Один из них лет сорока, среднего роста, с бледным лицом. Борода у него, вопреки бухарскому обычаю, была подстрижена, а над губами были короткие усы. Судя по халату – на шелковой ткани с крупным узором, оттороченному широкой тесьмой, он был из служилых людей. Голову его украшала белая чалма «репкой», которую носили только весьма образованные люди и чиновники. Под халатом виднелась одежда, похожая на европейскую. Обут этот гость был в бухарские хромовые сапоги.