Смерть ростовщика
Шрифт:
Второй гость – рыжеватый, безбородый, безусый – одет был по-европейски. Он был высок, сухощав, строен.
Угощение в этот день подавалось, вопреки обычаю, не на разостланной на полу скатерти. Посреди комнаты стоял стол, высотой с пол-аршина, покрытый белой скатертью. Кори Ишкамба, наиб и его люди, как и в прошлые разы, угощались жареными курами, бараниной, жирным пловом и другими местными кушаньями. А тем двум подавали различные европейские блюда вроде котлет и жаркого. Они, в отличие от остальных, не ели руками – резали
Перед ними стояли два хрустальных бокала и две бутылки. На бумажках, наклеенных на бутылках, было выведено пять золотых звездочек, под которыми шли золотые буквы, непохожие на арабские.
Кори Ишкамба раньше всех запустил руку в блюдо с едой и изо всех сил старался съесть больше других, но взгляд его прикован был к бутылкам. Один из городских гостей взял в руки бутылку и стал читать надпись; Кори Ишкамба не выдержал и спросил:
– Что это такое?
– Это коньяк! – улыбнувшись, ответил гость.
– А что такое коньяк?
– Это лекарство! Оно дает силу старикам и увеличивает аппетит таких любителей поесть, как вы! – Гость налил в бокалы себе и своему товарищу. – Хотите – предложил он, – я налью и вам пиалу этого лекарства?
– В возбудителях аппетита я не нуждаюсь! Но если позволите, присоединюсь к вам и попробую эти новые блюда! – сказал Кори Ишкамба и, не дожидаясь ответа, тут же сгреб руками половину котлет к себе на блюдо с пловом и, не произнося больше ни слова, принялся набивать свой огромный рот…
* * *
Ублажив желудки обильной пищей, наиб сказал гостю в европейской одежде:
– Теперь можно приступить к делу!
– Да, надо начинать, время уходит! – согласился гость.
– Позовите сюда Мухсина, Сафарали, Пулада, Тимура и других должников! – приказал наиб своим людям.
Гость, одетый полуевропейски, открыл свой портфель, битком набитый сложенными в пачки векселями. Выбрав из одной пачки несколько векселей, разложил их у себя на коленях.
Люди наиба привели дехкан-должников и посадили их на суфе перед дверью, Увидев это, тот же чиновник сказал:
– Введите их в комнату для гостей, здесь ведь не канцелярия казия или наиба!
После того, как служители наиба привели должников и усадили их напротив новых гостей, чиновник в полуевропейской одежде взял один из векселей, пробежал его глазами, затем обратился к должникам:
– Кто из вас Мухсин?
– Я! – откликнулся дехканин.
– Ты брал у господина Кори Исматуллы в долг триста шестьдесят рублей. А теперь господин Кори требует свои деньги. Ты должен сейчас же заплатить долг!
– Я получил от господина Кори наличными деньгами двести рублей. Сто пятьдесят рублей – это проценты за год и расходы по оформлению векселя, – возразил Мухсин. – Как же теперь, когда прошло всего два
– Говори короче! – оборвал его гость. – Уплатишь немедленно триста шестьдесят рублей или нет? Отвечай: да или нет!
– Как же я могу уплатить через два месяца сумму, в которую вошли проценты за целый год? – повторил свой вопрос Мухсин.
– В векселе не написано, на какой срок ты получил деньги. По такому векселю господин Кори имеют право потребовать с тебя деньги не только через два месяца, но и на другой день! Хорошо еще, что они два месяца о тебя ничего не требовали. Это большая любезность с их стороны! А уж раз они теперь требуют, ты должен уплатить сейчас же!
– Неужто я должен платить проценты за целый год?! Я ведь продержал деньги всего два месяца! – не унимался Мухсин.
– Нас не касается – будешь ты платить годовые проценты через два месяца или через год! Наше дело получить с тебя по этому векселю сегодня же! Таков закон!
– Это закон его величества императора – царя России, – закричал арбаб Рузи. – Это тебе не приговор шариата, не закладная из канцелярии казия, чтоб ты мог подмазать муфтиев взяткой, подать встречный иск и грабить человека! – В голосе арбаба звучало злорадство.
– Вексель его величества императора – он не только улемов, он и камень пробьет! – добавил наиб.
– Что за несправедливость, что за... – чуть не плача, заговорил Мухсин.
– Закрой свой рот, а то лишишься языка! Как ты смеешь называть несправедливыми законы императора! Вот я сейчас прикажу, чтоб тебе вырвали язык! – гневно воскликнул наиб.
– Нечего тратить попусту время. Раз долг не возращен, надо продать имущество должника с торгов! – сказал гость в европейской одежде.
Приняв решение продать с аукциона землю и все добро Мухсина и таким образом выручить триста шестьдесят рублей, чиновник вызывал одного за другим Сафарали, Пулада и других должников. Их имущество постигла та же участь.
Последним была очередь Тимура. Тимур всего за неделю до того получил у Кори Ишкамбы в долг тысячу тенег, к которым были приписаны проценты за два года. Вексель ростовщик взял у него на две тысячи тенег, то есть на триста тридцать рублей.
Когда его вызвали и задали те же вопросы, что Мухсину, Тимур принялся кричать и вопить, как безумный:
– Не буду я платить проценты за два года, неделя всего прошла! Убью того, кто купит мою землю, самого себя убью!
Гость грубо прикрикнул на Тимура:
– Замолчи, деревенщина! Знаешь, кто перед тобой? Я переводчик казикалана по вексельным делам, а это – судебный исполнитель каганского суда. Дикари вроде тебя не стоят культурного обращения. С вами надо поступать также по-дикарски! – Он несколько раз огрел нагайкой Тимура и приказал людям наиба арестовать его.