Смерть саксофониста
Шрифт:
В конце своего рассказа я спросила Михаэля о Роне Шазаре.
– Мы продержали его три дня и выпустили. Ничего. Только глупые статейки, заказанные противниками Вольфа по предвыборной борьбе. А вы кого-нибудь подозреваете?
– Мне трудно сказать...
– задумалась я.
– С одной стороны это должен быть высокий человек, выше меня ростом, и сильный. Я же получила удар по голове. Это Коновалов, Тишлер, да и жена его тоже высокая женщина.
– Но вы сказали, что наклонились над документами, - возразил Борнштейн.
– Значит, рост не такая уж и весомая улика...
– Тогда я не
Михаэль что-то промямлил, из чего следовало, что он так не считал. Посидел еще минут пять и откланялся. Похоже, мой рассказ его разочаровал.
x x x
Дашка встретила меня радостным криком:
– Мамуля, есть!
– Что есть?
– Суперфин сделал Элеоноре предложение! Я же говорила!
– Ты слишком много говорила, - я щелкнула ее по носу.
– Но все равно, я ужасно рада!
– Он был такой смешной, - прыснула Дарья.
– Я была у них после уроков. Суперфин вошел с большим букетом цветов, только усы торчали. И в бабочке! Мам, у него была бабочка на шее. Я только тогда увидела, когда он розы Элеоноре отдал. И говорит: ""Дарья..."
– Интересно, - хмыкнула я, - это он тебе, что ли, предложение собрался делать?
Пока дочь выпаливала мне все это, я успела водрузить на кухонный стол покупки и открыла дверцу холодильника.
– Мам, не перебивай! И вот он говорит: "Дарья, благодаря тебе я встретил несравненную женщину, мечту моей жизни! Сегодня у меня волнительный день..."Представляешь, так и сказал: "Волнительный".
– На себя посмотри, когда ивритские слова в русскую речь суешь.
– "Я долго думал и, наконец, решился... Элеонора, я не могу без вас жить. Я люблю вас и хочу провести остаток своей жизни с вами в моем скромном доме!" Ты помнишь, он фотографии показывал? Кирпичный дом, три этажа, подземный гараж для "Мерседеса"!
– Знаешь, Дарья, а не пишет ли наш Суперфин мыльные оперы? Он выражается точь-в-точь в их стиле. Как бы ему намекнуть, что Элеонора не является поклонницей этого жанра?
– Не знаю, мамуля. Вот бы так Йоська или Вадик пришли и сказали, - она прижала руки к груди и картинно закатила глаза.
– Пусть твои Вадики сначала на дом заработают. Или, по меньшей мере, на "Мерседес", - остудила я ее восторженный пыл.
– Вот тогда и поговорим.
В дверь позвонили. На пороге стоял Денис. Дашка с криком: "Ты знаешь?" - бросилась к нему. Пришлось выслушать историю предложения руки и сердца по второму разу.
– И что ты об этом думаешь?
– спросил Денис, когда мы уже поели и Дарья ушла в свою комнату.
В ответ я рассказала ему, как я узнала о профессии Суперфина.
– Мне кажется, что он отсюда не уедет, пока не найдет пропавшие деньги. Ну, и заодно, кто убил Вольфа.
– Как он узнает, если полиция в тупике?
– Давай посоображаем, - предложила я.
– Вот я просто чувствую, что Вольфа убил тот, кто был вместе со мной на яхте.
– Почему?
– удивился Денис. Я не рассказывала никому о моем купании в прохладных водах Средиземного моря. Зачем родным лишние треволнения?
– Не знаю. Считай это женской интуицией. Итак, на яхте были мы с Суперфином,
– Почему же? Ты теплой весенней ночью подобралась к несчастному Вольфу в момент пика его творческой карьеры и...
– зарычав, Денис набросился на меня.
– Уйди, противный, не даешь мысли раскидать.
– Ты особенно не кидайся ими, и так мало.
– Ты шовинист! Не признаешь за женщиной право на мозги!
– Зачем они тебе? В тебе и так все прекрасно. Все, я ушел, - он скорчил смешную гримасу.
– В спальню, между прочим. Если тебе нужен собеседник, милости просим.
Проявить свои дедуктивные способности мне удалось часа через два. Уютно устроившись на полусогнутом локте Дениса, я, глядя в потолок, будто на нем могли быть нарисованы участники драмы, принялась рассуждать:
– Итак, с кого начнем... С Кристины. Могла она убить Вольфа? Вполне.
– Ты это о ком?
– проснулся Денис.
– Помнишь ту крашеную блондинку в жемчугах у Вольфа на свадьбе?
– Нет, не помню. Ты же знаешь, Лерка, я извращенец. Меня привлекают исключительно натуральные брюнетки. На худой конец, рыжие. К крашеным блондинкам у меня идиосинкразия.
– Я тебе покажу худой конец, - погрозила я ему пальцем.
– Вольф поставил Кристину в безвыходное положение. Из-за драгоценной статуэтки она может попасть в тюрьму, потерять доброе имя, вылететь с работы. Так что мотив есть.
– Жидковат мотивчик-то, - возразил Денис.
– Ничего себе!
– возмутилась я.
– Вольф использовал ее, как тряпку! Может, жениться обещал. По крайней мере, она за ним горя не знала. Пока ему не приспичило в политику удариться и добропорядочность свою показать. Страшна месть покинутой женщины!
– И облапошенной...
– в тон мне добавил мой собеседник.
– Насколько я понимаю, статуэтка назад не вернулась?
– Нет, не вернулась. Так что, мы смело можем записать Кристину в убийцы.
– Мне нравится ход твоих мыслей. Валяй дальше.
Умственная работа всегда вызывает у меня зверский аппетит. Поэтому, я вылезла из-под одеяла и пошла на кухню. Вернувшись с двумя яблоками, я протянула одно Денису и вновь приступила к расследованию:
– Теперь Тишлеры... Могли они прикончить свата? Запросто! Тишлер помогал Вольфу деньгами. Предвыборная гонка увенчалась успехом благодаря вливаниям подрядчика. А что Беньямин получил? Дырку от бублика! Видите ли, подряд на "марину" будет вынесен на открытый конкурс, а ты, родственничек, становись в общую очередь. Обидно?
– Еще как, - грызя яблоко, ответил Денис.
– Тебе бы, начальник, книжки писать...
– Вот!
– я была захвачена процессом.
– Певец тоже на Вольфа был обижен. Он что, пел даром, что ли? И театр песни ему Вольф обещал? Обещал. Выполнил? Нет. А у парня идефикс сформировался. Он без этого театра жить не может. Вот и укокошил Руби со злости.
Кто еще остался? Мика Перчиков. Он вообще псих ненормальный. Он у Вольфа деньги на изыскания просил? Просил. Тот дал? Фигу с маслом. А Перчиков мог подумать: "Зачем нам такой мэр? Вот помрет Вольф, другой мэр, может быть, и прислушается!..."