Смерть Созданиям Сумрака: Расцвет
Шрифт:
Соображай, Витя. И соображай быстро. Как ни пытались мы с Софой делать вид, что все в порядке, а шила в мешке не утаишь. Особенно тогда, когда оно тебя в уши колет, это шило. К треску и шороху вокруг присоединился напряженный шепот. Он нарастал с каждой секундой. Кажется, плачевно все с выдержкой у наших спутников. Если щас хоть один захнычет — пиши пропало, эффект будет повальный, как от падающих костяшек домино.
Нужно было оценить пространство вокруг. Но как это сделаешь в темноте? У меня апгрейд физухи пока не настолько проявился, чтоб по-кошачьи видеть.
— БАСКО, — скомандовал
С ответом он вновь затянул, чертова железка. Для суперкомпьютера работал БАСКО как младший инженер в пятницу перед отпуском — вяло и из-под палки. И ведь даже рычагов воздействия у меня на него никаких! Потому и терплю, собственно. Оба мы с Софой терпим.
— ДОЛЖЕН ПРОИНФОРМИРОВАТЬ ВАС, ВИКТОР, ЧТО В УСЛОВИЯХ ОТДАЛЕНИЯ ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРОЦЕССОРА МОИ СПОСОБНОСТИ НЕСКОЛЬКО ОГРАНИЧЕНЫ. ОГРАНИЧЕНИЯ НЕСУЩЕСТВЕННЫ, И ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ БОЛЬШИНСТВА ПОСТАВЛЕННЫХ ЗАДАЧ ПОМЕХОЙ НЕ СЛУЖАТ, ОДНАКО…
— Я тебя понял и принял таким, какой ты есть, как психологи учат, — перебил я, — не долдонь, к делу давай.
— Я И ПЕРЕХОЖУ К ДЕЛУ. — В компьютерном голосе проскользнули обиженные нотки, — РАДИУС ДЕЙСТВИЯ СКАНЕРОВ ВАШЕГО ПЕРЕДАТЧИКА, ВИКТОР, НЕ ПОКРЫВАЕТ ТОННЕЛИ ПОЛНОСТЬЮ, ПОЭТОМУ СФОРМИРОВАТЬ СХЕМУ ОКРУЖЕНИЯ ВО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ НЕВОЗМОЖНО. ОДНАКО Я МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ КАРТУ БЛИЖАЙШИХ ПЯТИ КИЛОМЕТРОВ…
Скрежет и стук стали громче, теперь уже все сомнения стерлись окончательно — к нам пробирался кто-то. Или что-то. И это что-то обладало недюжинной мощью, раз плевать хотело на толщу земли, камень и металл. Несдобровать будет, если вдруг встретимся с этим лицом к лицу.
Лицом к морде, хех.
— Будь добр, предоставь уже, — процедил я.
— СРОЧНОСТЬ НЕ ДАЕТ ВАМ ПРАВА НА ХАМСТВО, ЮНЫЙ ЛАМБЕРТ, — отозвался БАСКО. Но карту все же предоставил — через секунду уже знакомые лучи вырвались из передатчика и прорезали тьму. Они казались бледными, слабыми, какими-то чахлыми; чернота их окутывала и душила. Я уж думал, что щас они исчезнут с концами, и голограммы нам не видать, потому что как ее покажешь без стены, без опоры? Но она появилась. Стена, сырая каменная кладка, появилась слева от нас. В нескольких метрах. Лучи начали расти, разворачиваясь в полотно. Через секунду на нем пролегла сеть жирных линий и контуров, они расходились во все стороны.
Я прищурился. От долгой беготни в потемках даже слабое сияние било по глазам так, что они заслезились. Похоже, снова придется играть в картоведа. Не самая любимая игра, да и ставка высока будет. Но делать нечего.
— А где здесь мы? — спросила Софа, вставая рядом.
Словно в ответ на ее вопрос по голограмме пробежала рябь, и на схеме появилась крохотная зеленая точка. С ней сориентироваться стало легче. Но радости это не принесло. Все, что было ясно — мы не были близки вообще хоть к какому-нибудь выходу. Карта оказалась не очень подробная — видимо, силенок БАСКО и впрямь не хватало, поэтому вынести из нее получилось только то, что мы находимся в нескольких десятках метров от
Налево.
Направо.
Прямо.
Меня даже смех разбирать начал. Нервный. Ну Витек, чисто рыцарь на перепутье, богатырь. С той только разницей, что тут в перспективе башки можно на любом направлении лишиться. Потому что никто не скажет, из-за какого угла на тебя клыкастая харя выскочит.
А она сама предупреждать не будет — слишком ценит элемент внезапности.
— Понятно, — коротко бросил я, — а теперь вот что — какой из этих путей ведет к нашей цели?
— ПОТЕНЦИАЛЬНО ВСЕ ЭТИ ПУТИ МОГУТ ВЕСТИ К НЕЙ, ВИКТОР, ПОТОМУ ЧТО ВАША ЦЕЛЬ КАК ГОЛЛАНДСКАЯ МЕЛЬНИЦА — ПОСТОЯННО В ДВИЖЕНИИ.
Мне захотелось вломить по передатчику что было сил. Остановила только мысль о том, что БАСКО злопамятный и обидчивый, в ответ может током шарахнуть или гадости мне в кровь впрыснуть какой-нибудь. Ссориться сейчас с ним совсем нельзя. А очень хочется — серьезнее ведь относиться к ситуации надо.
Ну хоть мельницу приплел, а не штурвал, чучело микросхемное.
— Хорошо, какой из них безопаснее?
Этот вопрос понравился ему куда больше. Потому что ответ я получил оперативнее.
— ВЕРОЯТНОСТЬ БОЕСТОЛКНОВЕНИЯ С СИЛАМИ ПРОТИВНИКА ПРИ ПРОДВИЖЕНИИ ПО ЛЕВОМУ ПУТИ — ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ЦЕЛЫХ И ВОСЕМЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА. ПО ПРАВОМУ — СОРОК СЕМЬ ЦЕЛЫХ И ЧЕТЫРЕ ДЕСЯТЫХ. ПРЯМО — ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ И ТРИ. ВЫВОДЫ ОЗВУЧИТЬ?
— Спасибо, не стоит.
На это я и сам способен. Пока что все расклады мне не очень нравились. Даже в лучшем случае с вероятностью почти пятьдесят на пятьдесят мы наткнемся на тварей. Но лучше эту вероятность сократить и…
— Нам налево, — вытянула руку Софа. В бледном сиянии, исходящем от карты на стене, ее тонкая ладонь будто бы принадлежала покойнице.
Которой она могла бы стать. Не окажись я рядом…
Не окажись ты рядом, ее судьба могла бы вообще по-другому сложиться. А сейчас уже что толку об этом говорить. действовать пора.
— Как налево? — удивился я, — ты что, не слышала, что Басканович сказал?
— ЭТО НЕ МОЕ ИМЯ, — вклинился он.
Но я ремарку проигнорировал.
— Слышала. — Голос Софы совершенно не дрожал. Выдержка, которой только позавидовать можно, чесслово. И поучиться. — Но мы должны пойти налево.
Я шагнул к ней и взял руку в свою.
— Софа, зачем так рисковать? Все же рассчитано. Двадцать лишних процентов — это много. Особенно, если выбор стоит между тем, сохраню я сегодня кишки в брюхе или не сохраню. Это, бляха-муха, вопрос ребром!
Она повернулась ко мне и одарила жуткой улыбкой. Жуткой, потому что в ней было столько спокойствия. Спокойствия и веры. Но эта вера не подкреплялась абсолютно ничем. Не было ни статистики, ни выкладок в ее пользу. Ни-че-го!
— Каждая из этих дорог сулит нам смерть, Витя, — сказала она, — холодом веет от них. Не буду даже юлить и врать. Железка, конечно, штуковина умная и полезная, хоть и вредитель еще тот. Но чувствовать она не умеет. А я именно что чувствую. Сердцем чувствую, поджилками. Потому скажи, во что ты больше веришь — в железкин ум или в мое сердце?