Смерть супермодели
Шрифт:
— Ты когда-нибудь давала Томасине какую-либо информацию о нашем бизнесе, например, идентификационный номер работодателя или что-нибудь подобное?
— Нет.
— Клянешься?
— Мы занимались другими вещами.
— Хорошо, ничего страшного. Слушай. Все довольно ясно. — Она потянула Руби к скамейке, сделанной как самостоятельное произведение искусства. Она устала, и она не хотела ничего объяснять и в то же время суетиться. — Они отмывали девушек через «Портняжек». Как деньги.
— И что ты знаешь об отмывании денег?
— Какая разница?
Лора пожала плечами.
— В любом случае, кто еще имел доступ к информации «Портняжек»? И возможность, чтобы использовать это? Достаточно, чтобы тайно спонсировать иностранок? Иванна и Боб. И мы уже знаем, что Бобу не понравилось то, что он увидел, когда вернулся из Германии. Это оставляет нас с чем?
Руби наклонилась и прижалась лбом к коленям.
— Это уже перебор.
— Для меня того факта, что все это происходило, и ты не имеешь с этим ничего общего, должно быть достаточно, чтобы удержать тебя от неприятностей.
— Я просто хочу вернуть свою жизнь.
— Я могу это сделать. Я имею в виду, я могу попробовать. Завтра Иванна придет в салон. Я посмотрю, что смогу у неё выведать. Но сегодня я должна извиниться перед Джереми.
Офис Джереми гудел, даже в одиннадцать вечера. Шоу было на следующий день, и никто не спал. Эмира бегала по стойкам, как робот, передвигая одежду и проверяя список, в котором правильно указывалась правильно подобранная модель и подходящая ей пара брюк. Она была дизайнером, который заменил Кармеллу, псевдо-итальянскую графиню, и организованной рабочей лошадкой, которой не хватало воображения, но зато в поздние часы и ответственные вечеринки она была незаменима. Тиффани была рядом с ней, пережив повышение после убийства Померанц. Джереми стоял над Карлосом, портным, у которого на столе лежала коричневая воловья кожа.
— Но я же сказал тебе, — сказал Джереми, с интонациями рычащего питбуля в голосе. — Я сказал тебе это на вчерашнем собрании и сказал то же самое три часа назад. Если на коже есть волосы, они состригаются бритвой.
— Они слишком короткие, — запротестовал Карлос.
— Если хочешь потратить остаток своей карьеры на раскрой хлопкового поплина, «Tollridge & Cherry» через дорогу, за исключением того, что их раскройщики живут в Китае. Такая
Карлос просто смотрел на полоску воловьей кожи на столе.
Джереми поднял трапециевидный резак, словно объясняя кнопки на пульте дистанционного управления межпланетному пришельцу.
— Это ручка. Это острая часть. Это лента, чтобы не порезаться. Карлос, испортишь эту кожу из-за страха порезаться, я уволю тебя. Я знаю пятерых парней, которые будут счастливы занять твое место.
Джереми посмотрел на нее и вложил лезвие в руку Карлоса, закройщику у него уже семь лет, повернувшись спиной к нему. Он указал на ее сломанную руку.
— Что случилось?
— Проиграла бой с пожарной сигнализацией. — Его насмешливый взгляд заставил ее задуматься. — Я преследовала сутенера.
Он притянул ее в комнату отдыха с силой, которую она не видела от него долгое время. Он изображал босса, хотя на самом деле он был не ее боссом, а самым обычным знакомым. Он закрыл за ними дверь и усадил ее в красное кресло в стиле модерн, бережно укладывая сломанную руку.
— Не на этой неделе надо было это делать, — сказал он. — Не мне. Мне пришлось заставить Тони заменить штаны «Ясмин».
— Мне жаль, я…
— Я не готов переносить тех. цехи в Азию. Они все домашние конструкторы с зарплатой. Я собеседую людей здесь для технического отдела, а еще нужно управлять персоналом, фабрикой и делать лекала. В итоге, у меня всегда два из трех. — Он был глубоко погружен в свои проблемы.
— Ты пытаешься сделать слишком много.
Кажется, он даже не слышал ее.
— Ты свою сестру видела?
— Да я…
— Она прибегала сюда каждый час. Она в панике. Ваш продавец выглядит как зомби. Он не знает, кто входит и выходит из этого выставочного зала.
— Она ничего не говорила. — У Лоры возникло ощущение, будто она падала, как будто упустила возможность сделать что-то правильно, и последствия уже нельзя исправить.
— Йони кричит на меня как банши. У вас куча всего на утверждение и на перспективы. И вам все это нужно организовывать. И если ты хочешь внести в список мой шерстяной креп, тебе нужно его примерить.
— Последние пару дней были действительно тяжелыми. Я видел еще одно мертвое тело. Этот раз…
— Стоп. — Он поднял руку и накрыл ее левой рукой.
— Я не хочу, чтобы Руби попала в тюрьму.
— Мне все равно.
— Что это должно означать? — Она была готова обидеться, на нее нападали, а она ненавидела сидеть в обороне.
— Ты создана делать только одну вещь. Шить одежду. Вот что ты должна делать.
— Я все еще могу шить.
— Нет, Лора, ты не можешь. Ты управляешь бизнесом, и этот бизнес зависит от тебя. Ты его опора в жизни. Через пару сезонов у вас будут сотрудники, чья работа будет зависеть от тебя, от того, как ты будешь действовать, и от того, насколько ты будешь любить то, что ты делаешь. То, что вы делаете сейчас, — это задаток. Ты слишком много работала, а теперь занимаешься чем-то другим, потому что перегорела.