Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник)

Иннес Майкл

Взломщиком мог оказаться один из обитателей этих апартаментов. Но тогда что означала открытая западная калитка? Ключ в ней торчал со стороны сада. Если взлом и открытая калитка как-то связаны и если в этом замешан кто-то из четверых (Эмпсон, Хэвеленд, Поунолл, Титлоу), то он прошел через калитку в какой-то из двориков. И все еще остается там. Или же некто извне проник на территорию колледжа с десятым ключом через турникет, совершил ограбление и таким же образом оказался во внутренних двориках.

Однако все это могло быть подстроено с целью сбить сыщиков с толку. Зачем оставили ключ в замке? Как ложный след? А если взломщик проник в кабинет не со стороны сада, а из Епископского дворика? Тогда он мог вставить ключ со стороны сада, чтобы навести на выводы

об обратном. Однако что же логически следует из этих выводов? Из них следует, что кто-то прошел из Садового сквера (или, возможно, со Школьной улицы) во внутренние дворики колледжа, а затем (поскольку этого вымышленного субъекта там обнаружить не удалось) вернулся тем же путем, оставив калитку открытой, а ключ в замке. Эта версия была настолько лапидарна, что не заслуживала даже поверхностного рассмотрения. Почти наверняка кто-то прошел из Садового сквера в Епископский дворик, и почти наверняка этот кто-то все еще находился там. Ведь если (вспомним скрип!) калитку оставили открытой, чтобы не шуметь перед возвращением, то о ключе просто могли забыть, когда принималось решение, что действовать нужно именно так. Но если бы этот некто вернулся в Садовый дворик, он бы инстинктивно стал заметать следы и почти наверняка захлопнул бы калитку и взял ключ с собой.

Если бы дело действительно обстояло подобным образом и злоумышленник находился где-то в главных зданиях и намеревался улизнуть через калитки, то он был практически в руках Эплби. Оставить калитку открытой при том, что вокруг рыщет полиция, было грубейшей ошибкой. Оставить ключ в замке – еще более неосмотрительно. Оба эти факта наводили на мысль о человеке, которого Эплби до последнего момента никак не связывал с образом убийцы Амплби. И если он сейчас поджидал именно убийцу, то «загадка колледжа Святого Антония» вполне может стать достоянием истории в течение получаса. Именно эта мысль приводила Эплби в некоторое замешательство.

Эплби снова спрыгнул в темноту, направился к западной калитке и обнаружил, что смотрит на наставленное на него тускло поблескивающее дуло револьвера. Здоровяк констебль нечасто держал в руках подобного рода оружие, так что Эплби испытал облегчение, узнав, кто перед ним. По крайней мере, констебль оказался бдительным служакой, и его можно было задержать на посту чуть дольше. Инспектор шепотом дал ему указания. Сам он решил вернуться, чтобы осмотреть профессорские апартаменты. Констеблю надлежало продолжать наблюдение и задерживать всех проходящих. Если не поднимать шума, то был шанс тихо взять взломщика с неопровержимыми уликами. Общая тревога и обыск могли бы выявить кого-то, кто вряд ли смог бы объяснить свое присутствие, однако ему вряд ли удалось бы что-то инкриминировать за отсутствием улик. Тем временем осмотр профессорских апартаментов мог выявить отсутствие одного из их обитателей. Это само по себе станет свидетельством того, что при запланированной поимке злоумышленника у западной калитки что-то может пойти не так.

Эплби уже собрался вернуться в сад, когда вдруг понял, что во время своей долгой ночной «охоты» основательно замерз. А ведь после осмотра профессорских апартаментов ему почти наверняка предстояла долгая «вахта» рядом с коллегой. На той стороне лужайки, у подножия лестницы, ведшей в апартаменты декана, висело его пальто. И поскольку Эплби мог незамеченным миновать фонарь над аркой, ведущей в Суррейский дворик, он решил быстро взять пальто без особого риска кого-то спугнуть.

Сказав об этом констеблю, инспектор быстро завернул за угол зала собраний и уверенно зашагал к лестнице. У самой двери он перешел посыпанную гравием дорожку, после чего проскользнул внутрь. Потом Эплби на ощупь двинулся туда, где висело пальто. Он уже протянул к нему руку, когда вдруг услышал шорох: позади него в темноте что-то шевельнулось. Не успел он обернуться, как почувствовал сокрушительный удар. В ту же секунду Эплби рухнул на пол.

Глава 6

I

В сознание

наш герой пришел примерно через полчаса. Голова гудела, его тошнило. Тем не менее не успел он это осознать, как понял, что мозг его вновь начал работать четко и ясно. Эплби почти сразу сообразил, что его никоим образом не пытались убить: его просто аккуратно и довольно «милосердно» обездвижили. Оставалось понять: зачем. Ощупав себя, он убедился, что злоумышленник обшарил его карманы и что ключ от Садового сквера исчез. Однако найденный им в замке ключ оказался на месте. Он по-прежнему лежал в блокноте, храня возможные отпечатки пальцев. Нападавший хотел завладеть ключом: чуть дальше просчитать ситуацию он не удосужился. И Эплби во второй раз за ночь убедился, что имеет дело с субъектом, весьма ограниченным.

Неизвестный пытался завладеть ключом с вполне определенной целью. Западная калитка охранялась, а восточная нет. Пока все ключи находились в руках у полиции, в этом не было нужды, поскольку любой скрывавшийся в двориках мог выбраться лишь через открытую западную калитку, где стоял констебль. Однако сейчас напавший на Эплби был почти свободным человеком. Ему оставалось лишь пробежать вдоль восточной стены Епископского дворика и проскочить между библиотекой и часовней – чего не мог видеть или слышать находившийся на другом конце дворика констебль – и проникнуть в Садовый сквер другим путем. Затем, если бы это был Эмпсон, Поунолл, Хэвеленд или Титлоу, он мог бы отправиться спать. Если это кто-то посторонний, «аутсайдер», он смог бы пройти через турникет и исчезнуть.

Эплби медленно поднялся на ноги. От этого движения из раны на голове выступила кровь. Когда он нагнулся, струйка крови стекла по лбу и несколько капель попали в глаза. Эплби наскоро свернул из носового платка импровизированную повязку и, вздрагивая от холода, накинул пальто, ставшее причиной его крушения. Да, крушения во всех смыслах. За ночь его перехитрили дважды. Сначала не позволили ему предотвратить кражу в кабинете ректора, а теперь одержали над ним верх в поединке один на один. Во втором случае он испытал крушение надежд. Ведь если бы он направился в профессорские апартаменты прежде, чем озаботиться личным комфортом, чего бы он только не узнал! Эплби упустил шанс, который, возможно, вряд ли представится в будущем.

По крайней мере, сейчас-то инспектор мог отправиться в профессорские апартаменты. Борясь с головокружением и тошнотой, он вышел во дворик. В небольшом, отделанном камнем вестибюле было довольно прохладно, однако на улице – еще холоднее. Глотнув морозного воздуха, Эплби окончательно пришел в себя и уверенным шагом пошел через лужайку.

Констебль сделал все правильно: пока Эплби отсутствовал, он неотлучно находился на посту, однако с течением времени забеспокоился и даже несколько растерялся и поэтому теперь одолевал Эплби вопросами, не совершил ли он, констебль, какой-либо ошибки. Эплби заверил его, что все в порядке и отправил на менее ответственный пост в кабинет ректора. Охранять калитку больше не имело смысла: птичка улетела. Эплби снова прошел в Садовый сквер. Он посмотрел на светящийся циферблат часов: без четверти четыре. Вокруг царила непроглядная тьма.

Инспектор почти не надеялся что-то разузнать в результате этой «вылазки». Однако она представлялась более предпочтительной, нежели вернуться к себе в комнаты и поразмыслить, когда его мозг едва ли мог работать в полную силу. Если бы он все-таки вернулся к себе, без размышлений бы не обошлось: заснуть после поражения казалось ему невозможным. Поэтому Эплби завернул за угол ректорских апартаментов и вскоре увидел перед собой профессорский дом. Он сам прибегнет к легкому взлому. Если один из обитателей профессорских апартаментов и есть напавший на него, то существует вероятность, что он обнаружит там некие доказательства или свидетельства. А если его заметят во время осмотра комнат профессоров Святого Антония в четыре утра, это тоже можно обратить себе на пользу. Само ощущение того, что полиция неустанно «роет землю», зачастую очень положительно влияет на ход расследования.