Смерть в осколках вазы мэбен
Шрифт:
Ивлев действительно оказался очень умным и очень хитрым.
Он не закричал сразу: «Вон!» — и не вызвал своих телохранителей, чтобы они выдворили меня. Напротив, он, усевшись поудобнее в кресле, самым наглым тоном заявил, что это все гнусные инсинуации в его адрес, к пожару он совершенно не причастен, никакой вазы у него нет, и вообще он давно забыл и про Карчинского, и про его выставку. А засим не будет ли девушка столь любезна, чтобы покинуть его кабинет, потому что она мешает ему работать.
Я попробовала подчеркнуть, что Карчинский готов отдать любые деньги за вазу, но банкир, словно не слыша меня, повторил последнюю фразу.
— Вы не передумаете ни при каких условиях?
— Нет, — спокойно ответил банкир. — Всего вам хорошего и не берите на себя чужие грязные поручения.
Я вышла в приемную с горящими щеками. Что ж, эту оплеуху напоследок я получила вполне заслуженно. Секретарша спокойно и насмешливо взирала на меня. Но я не обратила на нее никакого внимания, потому что, уходя из кабинета, заметила за приоткрытой дверью мелькнувшее лицо Дианы. Значит, модель все время находилась в комнате рядом и прекрасно слышала наш разговор. А банкир был совсем не против, чтобы она его слышала. Вот такие дела. А мне не нужно браться за чужие грязные поручения.
Теперь только осталось позвонить Карчинскому и передать ему результат разговора. Но я ведь спокойно могу позвонить ему из дома, теперь-то мне торопиться некуда. А он пусть подождет. И ничего с ним не сделается.
Карчинский дождался моего звонка только спустя два часа. Я быстро и сухо изложила ему результаты визита к банкиру. Меня удивило и задело, что художник отнесся к этому известию как-то удивительно спокойно. Он выслушал меня, поблагодарил за помощь, а затем вполне светским тоном пригласил навестить его как-нибудь.
Я положила трубку и задумалась. Или действительно художник настолько странный, или за этим спокойствием что-то кроется. Чтобы хоть как-то отвлечься, я решила поработать над очередной статьей и добросовестно просидела над ней до самого вечера.
Мрачные мысли как-то улетучились, и, когда заявился Герт, я вполне была готова к романтическому вечеру. Согласна была даже куда-то выбраться. Но Герт вознамерился остаться дома, и мы очень мило, по-домашнему провели его. Теперь уже я и сама начинала всерьез подумывать о семейной жизни. Есть в ней какая-то странная притягательная сила. Какая-то устойчивость и надежность. Даже с таким жутко ненадежным типом, как мой рокер.
Глава 15
На этот раз в редакции стоял не просто трам-тарарам. Скорее это было настоящее светопреставление. Еще бы! Банкир Ивлев был весьма заметной фигурой. И если уж даже центральные каналы сообщили о «самом громком за последнее время преступлении в Северной столице», то нашим «Вечерним новостям» просто сам бог велел отвести целую полосу под сенсацию. Вот и бегали теперь, сбиваясь с ног, мои коллеги.
С ментами, вне всякого сомнения, будет разговаривать Ирочка Кривцова. Почему-то именно ей работники правоохранительных органов выкладывали все подробности. Разузнавать что-то интересненькое у местного населения отправлялись неизменные Семен Гузько и Яша Лембаум. Как ни странно, но эта парочка иногда умудрялась нарыть просто сногсшибательные факты. Остальные, по мере возможности, были на подхвате.
Да-а. При таком раскладе статьи о моде отодвигались на задний план. Кому теперь интересно, с кем и за сколько спит некая
Интересно. Если ему статьи о модели заказал сам банкир, то теперь он убит, а соответственно и все обязательства с нашего главного редактора снимаются. Может быть, теперь он разрешит снять табу с личной жизни супермодели? Должен разрешить, иначе что он за главный…
Надо же! Наша совместная с Лилькой попытка всучить Илюше неплохую сенсационную новость накрылась… медным тазом. Он опять встал горой, то есть своей грудью стал прикрывать Диану от любых грязных намеков. Что за чертовщина! Значит, заказчиком статей был совсем не банкир. Тогда и вовсе не понятно.
Мы с Лилькой выпили чуть не ведро кофе, обсуждая на все лады Диану и ее тайного воздыхателя. Немало при этом перепало и Пошехонцеву. Мы только раззадорили свой интерес, но так ни к какому вразумительному выводу не пришли. Загадка осталась. Впихнув Илье свою статью, чтобы он не говорил, что я не соблюдаю условия договора, я отправилась домой. Большинство же с нетерпением ожидало прибытия Ирочки с новостями. Мне до этих новостей дела было мало, и я решила немного развлечься, погулять, благо денек выдался на редкость погожий.
Солнышко пригревало так весело, что я решила воспользоваться этим и побродить немного по Измайловскому парку. А то налетит ветер, задует с Невы, и все, считай, что дождь и слякоть обеспечены.
Я сидела на лавочке в парке, греясь на солнышке, как кошка, которую выпустили на прогулку, и наблюдала за веселым галдежом школьников. Совсем молоденькая учительница привела их сюда и теперь наблюдала за разбежавшимися в разные стороны детьми. То один, то другой подбирал какой-нибудь листок и показывал его учительнице. Та кивала и поощрительно улыбалась. Прижимая к себе целые вороха листьев, довольные школьники потянулись к выходу. «Она привела их сюда, чтобы ребята собрали гербарий», — догадалась я. Когда-то и нас так же водили на осенние экскурсии. Сколько лет уже прошло, а методы у учителей, похоже, остались прежними.
Я посидела еще немного и в самом радужном настроении поспешила домой. Если бы я знала, кто меня ожидает, то предпочла бы вернуться за полночь.
Невысокий и щупловатый, он топтался недалеко от подъезда. Старенькая куртенка, такая же старенькая кепчонка и здоровый, вытертый портфель в руке. Человечек явно топтался здесь не один час.
Я постаралась не обращать на него никакого внимания, но кольнуло какое-то непонятное предчувствие. А щупловатый и не думал скрывать, что дожидается именно меня, и самым нахальным образом потопал за мной следом.
— Чего надо? — грубо спросила я, останавливаясь на ступеньках и поворачиваясь к нему.
В такие минуты я становлюсь настолько злой, что меня не пугают ни бандиты, ни маньяки. С любым человеком, который вознамерился бы причинить мне какой-либо ущерб (неважно какой), я расправилась бы просто голыми руками. Не скажу, что подобное вдохновение посещает меня часто, но иногда случается.
А сейчас был именно такой случай. И я повернулась к мужичонке с твердым намерением оторвать ему голову или отбить к чертовой матери все детородные органы. Но этот корешок оказался не лыком шит. Он остановился от меня на достаточно безопасном расстоянии и спросил: