Смерть в прямом эфире
Шрифт:
Котов махнул рукой в сторону метро.
— Ты что, здесь у бабы ночевал?
— Угу, — и Котов посмотрел в глаза собеседника, перехватил его цепкий взгляд, подумал: неужто повезло, и он попал на местного опера?
— А у кого, если не секрет, я тут всех знаю?
— Цветами торгует на Тверской, имя забыл, — и описал Дину.
— Была здесь такая, только она цветами не торгует и тут давно не живет. Так что спой чего-нибудь еще!
— А ты давно участок обслуживаешь? — спросил Котов, доставая из кармана паспорт.
Тезка взял паспорт, словно так и положено — прежде чем выпить на троих, предъявлять документы.
— Теперь выкладывай, кто, как попал сюда. У меня на участке два квартирных "висяка". Если мне твоя песня не понравится, пойдем в околоток рентген делать. Ты в жизни запутался, тебе исповедаться нужно, ты как раз на "батюшку" попал.
— Исповедь никому не мешает, — согласился Котов, доставая удостоверение. — Давай, тезка, возьмем по банке пива, поговорим за жизнь.
Опер сплюнул под ноги, на "ксиву" глянул мельком, сказал:
— Нет в жизни счастья. Ты мне уже так понравился, по всем статьям хорош. У меня смена только с обеда, но зам по розыску так достал, я решил и утро отпахать, а тут ты стоишь и врешь, как цыган. Чего пиво пить, один запах, давай маленькую на двоих возьмем и в пельменную.
Сказано — сделано. Хотя Котов был не любитель, тем более с утра, но упускать опера было нельзя.
В пельменной их встретили чуть ли не с оркестром. По тому, как улыбалась буфетчица и вышел из-за стойки хозяин, пожимая оперу руку, уважительно назвал Степановичем, Котов понял, что опер настоящий, водку на халяву не пьет и дело знает.
— Ну, за знакомство! — Опер выпил немного, закусил. — Излагай, какая кручина тебя занесла и чем могу быть полезен.
— Ты полковника Гурова из главка знаешь?
— Льва Ивановича? Спрашиваешь! Не кореша, конечно, но сталкивались, мужик жесткий, но свой. Так ты его задание выполняешь? Опергруппу на рога поставим.
— Это не надо, тезка, дело деликатное, дальше тебя идти не должно, — сказал Котов.
— Понятно. Динка у соседей, — опер постучал по столу. — Ну что я могу сказать тебе? Жила красотка, мужики штабелями падали, и я в той куче валялся. Но ты же знаешь, бабы спиваются быстро. Снялась в какой-то киношке, выскочила замуж, начала с шампанского и прямой дорогой до портвейна. Где-то в начале семидесятых, нет, в конце, она сама сорок седьмого, Динку патруль задержал: мужик, с кем она была, утверждал, что она у него бумажник свистнула. Она немного протрезвела, просит позвонить; ну, мы ее знаем, жалеем, разрешили. Она позвонила, вскоре машина пришла. Мужчина солидный к начальнику отделения прошел, переговорил и Динку увез. Бумажник, само собой, клиенту вернули, сказали, что он его на улице обронил. Так я узнал, что она с КГБ связана. Позже обычное дело: два-три месяца не пьет, приведет себя в порядок, но, конечно, не то уже, водка любого метит, потом запой, неотложка, все дела знакомые. Два года назад то ли зашилась, то ли закодировалась, в общем, завязала и второй раз замуж вышла. Он пожилой, влюблен, как мальчик, лысый, в очках, вроде профессор. Ты ее можешь по адресному установить, хочешь, я сам ее найду. Она могла от матери, что в соседнем доме живет, и не выписываться.
— Слушай, тезка, найди, она нам позарез нужна, — Котов чиркнул пальцем по горлу.
— Сделаем. Ты не забудь, Льву Ивановичу передай привет от опера, с которым он под Новый год
Гуров сказал категорически — без его разрешения в тир, где тренировался Авилов, ни ногой. Однако Станислав прекрасно понимал, что Авилова придется брать, а показания тренера из тира необходимы. Распоряжение Левы понятно, перестраховывается, но Крячко не первый день замужем, уж посмотреть на человека и не засветиться как-нибудь сумеет.
Сегодня, когда все разъехались, Станислав оставил на телефоне Нестеренко, заявил, мол, больше терпеть не могу, необходимо к зубному врачу. Даже самые мужественные люди считают визит к зубному врачу ну если не подвигом, то поступком серьезным.
Накануне Станислав узнал, что один из отделов МУРа стреляет в четырнадцать часов. Он договорился со старым приятелем, ныне начальником отдела. Пожаловался, сказал, что от непрерывного составления отчетов, справок, докладных и прочей макулатуры у него задница заскорузла, напомнил подполковнику, что был его начальником, и уговорил взять на стрельбы.
— Станислав, чего ты меня, как девчонку, уламываешь? — возмутился приятель. — Приезжай.
— Да у меня чего-то тачка барахлит, я к часу к тебе подъеду, вместе со всеми автобусом, как в старые добрые времена.
— Ты пистолет не забудь взять, а то эти штучки, дескать, забыл, дай из твоего стрельну, уже лет двадцать как не проходят, — заявил подполковник. — Хочешь стрелять — изволь чистить.
— Никакого уважения к старшим, — вздохнул Станислав. — У меня и пистолета-то нет, только шариковая ручка, — хохотнул и положил трубку.
Станислав надел форму: он не знал, какой порядок сейчас, но в его время на стрельбах требовали быть в форме.
Потом они долго тряслись автобусом, приятель удивлялся, отчего полковник отказался ехать на "Волге", и из солидарности полез тоже в автобус.
Тир был знакомый, а вот тренер, хоть и в возрасте — за полтинник, новый. Молодые ребята смотрели на Крячко и с уважением, и с сожалением: конечно, полковник, но возраст, по девочкам не побегаешь. Уступили ему право стрелять среди первых, но Крячко захромал, сказал — мол, камешек в ботинок попал, сел на скамейку, разулся и начал наблюдать за тренером.
Демидов Сергей Семенович, майор милиции в запасе. Такие данные у Крячко имелись. Но что он за человек, Сергей Демидов? Мент-отставник или агент ФСБ? Хотите держать агента в нашем тире? Держите. Мне наплевать. Он вам все наши нехитрые анекдоты перескажет. Но если он обучал Авилова, знаком с Золотаревым, то это маленькая, а цепочка. От Золотарева может идти путь наверх. Через какого-нибудь замзавотделом вплоть до вице-премьера.
— Господин полковник, вам на огневой рубеж, — услышал Станислав и очнулся.
Он не любил оставаться в долгу, взял лежавший на стойке пистолет, ответил:
— Я, коллега, стоя на огневом рубеже, давно в памятник превратился.
— Извиняйте, а у вас личного оружия нет? — спросил Демидов.
— Все у меня есть, но больше прочего у меня лени. Его же потом чистить требуется, а я терпеть не могу работать. У меня аллергия ко всякому труду.
— Случается, — Демидов смотрел не в упор, но внимательно. — А как же до полковника дослужились?
— Как и все, по блату. Свекор — сосед моего плетня, — Станислав дослал патрон в патронник, спросил: — Пятая ростовая?