Смерть в Сингапуре [сборник]
Шрифт:
— Впрочем, меня это не касается.
— Вы правы, Эдвард, не касается. Лучше расскажите мне о женщине-драконе. Она куда интереснее моего прошлого.
И я рассказал ему ту же самую историю, что Дэнджефилду и Лиму, но, так как рассказывал я уже в третий раз, мне стало казаться, что случилось все это давным-давно, с другими людьми и в другом месте. Триплет слушал внимательно, ни разу не перебив, лишь кивая, чтобы показать, что он понимает все перипетии сюжета. Слушатель он был прекрасный, и я подумал, не выучился ли он этому искусству в британской разведке.
Когда я закончил, Триплет посмотрел в потолок,
— Пистолет. Пистолет мне не нравится.
— Почему?
— На Сэмми это не похоже.
— Он так и сказал.
— Что?
— В Сингапуре, мол, оружием не разбрасываются.
— Где вы его держите?
— В бумажном пакете. А пакет — в чемодане.
— Этот Нэш. Опишите его поподробнее.
— Среднего роста, лет пятидесяти-пятидесяти пяти, крепко сбитый, загорелый дочерна, светлые волосы, тронутые сединой, сам сворачивает себе сигареты.
— Зеленые глаза? Именно зеленые?
— Да. Вы его знаете?
— Точно сказать не моту, но возможно. Это было так давно.
— Он весьма кстати оказался под рукой.
— Похоже, что так.
— Но в конце концов Нэш и я — американцы.
— Узы крови, — кивнул Триппет.
Я зевнул и потянулся:
— Как насчет ленча?
— Мне кажется, дельное предложение.
Поели мы в моем номере, и Триппет составил мне компанию в ожидании телефонного звонка. Мы ждали до четырех, но никто не позвонил, не постучал, не сунул записки в дверь. Я нажал кнопку звонка, коридорный пришел, чтобы убрать грязную посуду, мы встретили его лучезарными улыбками, а
Триплет даже поинтересовался, здоровы ли его родные и близкие.
Во время нашего свидания Триплет делился со мной последними новостями. Вновь звонил король гамбургеров и пообещал доставить купленную им в Сан-Франциско развалюху на следующей неделе или неделей позже. Владелец завода сантехники приводил жену, чтобы та взглянула на «кадиллак». Жена взглянула, но не запрыгала от удовольствия. Мне звонили две, судя по голосу, молодые женщины. Одна назвалась Джуди, вторая не представилась и не пожелала оставить свой номер телефона. Пару минут я пытался угадать, кто же это мог быть, но потом сдался. Кто такая Джуди, я знал.
Телефон зазвонил без четверти пять. И столь сладостен показался мне этот звук, что я снял трубку лишь на четвертом звонке:
— Слушаю.
— В семь вечера в ваш номер зайдет мужчина, мистер Ко-торн, — жена Сачетти, как обычно, решила, что она может не представляться.
— Кто говорит? — изобразил я неведение.
— Убедитесь, что за вами нет слежки, — она словно не расслышала,
— Что за мужчина?
— Вы его узнаете, — и повесила трубку.
Положив трубку, я вернулся на диван.
— Женщина-дракон. В семь вечера за нами придет мужчина.
— За нами?
— А разве вы не составите мне компанию?
— Я хотел бы знать, она сказала «за вами» или за «тобой».
— Она сказала «за тобой», но я перефразировал это — «за нами». Кстати, позвоню-ка я Дэнджефилду.
Я вновь подошел к телефонному аппарату, набрал номер отеля «Стрэнд», попросил телефонистку коммутатора соединить меня с мистером Дэцджефилдом. Она попыталась, но никто не снимал трубку, она спросила, не хочу ли я что-нибудь передать. Я попросил передать ему, что Которн ждет его звонка.
— Нет
— Нет.
— Как вам понравилась его теория относительно штаб-квартиры, куда стекаются все ставки?
— Я от нее не в восторге.
— Я тоже, но лучше искать эту штаб-квартиру, чем сидеть в номере отеля.
— Но нам-то иного не оставалось.
Триплет ушел в свой номер, как он сказал, написать письмо жене и позвонить Лим Пангсэму. Я же остался лежать на диване и считать трещины в потолке. Конечно, это время я мог бы использовать с большей пользой для себя, читая газету или изучая китайский, но я лежал и считал трещины, пятнадцать больших и шесть едва заметных, только намечающихся. Я жду, говорил я себе, мужчину, который должен отвести меня к Анджело Сачетги. И сам этому не верил. В действительности я ждал, когда Сачетти натает падать в воду с китайской джонки, подмигивая мне левым глазом. Он упал в четверть седьмого, с присущими его падению судорогами и обильным потоотделением. Когда приступ прошел, я направился в ванную и принял душ, в третий раз за день. Одевался я медленно, чтобы убить побольше времени. Надел белую рубашку из египетского хлопка, полосатый галстук, темно-синий поплиновый костюм, черные носки и туфли. Довершил мой наряд смит-вессон 38-го калибра, который я засунул за пояс брюк с левой стороны. Без четверти семь я уже сидел на стуле, ожидая мужчину, от которого требовалось отвести меня к человеку, в настоящий момент подозреваемому полицией Сингапура в убийстве Карлы Лозупоне.
Триплет постучался ко мне без десяти семь, и мы налили себе по бокалу джина с тоником.
— Вы говорили с Лимом? — спросил я.
— Несколько минут.
— И что он сказал?
— Ничего. Практически ничего.
Стук раздался ровно в семь, но я не подпрыгнул, как ожидал сам. Поставил бокал на стол, прошел к двери, открыл ее. Миссис Сачетти пообещала, что я узнаю мужчину. Она не ошиблась. На пороге стоял капитан Джек Нэш.
— У меня не было выбора, Которн, — Нэш проскользнул в комнату, быстро глянул на Триплета.
— Что вы имеете в виду?
— То, что сказал.
— Сколько она предложила вам, учитывая, что вы с Анджело — американцы и все такое?
— Кто это? — Нэш мотнул головой в сторону Триплета.
— Я не слишком уж изменился, не правда ли, Джек? — подал голос Триплет.
Нэш всмотрелся в негр:
— Эй, да я вас знаю!
— Должны знать.
— Конечно, знаю. Северное Борнео. Джесселтон. Вы… по-стойте-ка, сейчас вспомню, хотя виделись-то мы давным-давно… Вы — Триплет. Точно, майор Триплет, — он повернулся ко мне. — При чем здесь британская разведка, Которн?
— Абсолютно ни при чем, — ответил Триплет.
— Я рад, что вы знакомы друг с другом, — я даже не пытался улыбнуться.
— Ваш приятель, капитан Нэш, был полковником Нэшем, когда мы впервые встретились. Вернее, подполковником филиппинской партизанской армии, до тех пор пока не попал под трибунал.
— Обвинительного приговора мне не вынесли, — напомнил Нэш.
— Он продавал оружие на Северное Борнео.
— Доказать это не удалось.
— Оружие он добывал на Филиппинах. По его словам, покупал на «черном рынке», но, скорее всего, выкрадывал с многочисленных американских складов. Дело было в 1946 году, сразу же после войны.