Смерть в театре (сборник)

Куин Эллери

— Только ничего не говорите о портрете,— попросил Шанс.— Я хочу сам объявить об этом Люси.

— В конце концов от этого ничего не изменится, но воля ваша. Тот, кто уничтожил портрет, знал, что делал... Занятный характер у вашего Хемингуэя, я бы сказал...

— Меня очень интересует ваше мнение, как психиатра. Как он вам показался?

Джералд нахмурил брови.

— Несомненно, мне часто приходится читать между строк. Сомневаюсь, чтобы он соврал. Но это, конечно, поверхностное впечатление, не более. Однако он не

сказал и всего того, что ему известно. Вы обратили внимание, что он, по сути дела, не отрицал свою вину, а только сказал, что отрицал бы ее независимо от того, виновен он или нет...

Шанс невесело улыбнулся.

— Он сказал также, что в последнее время никого не убивал...

— Вот именно, не вообще, а лишь недавно. Это что, пример остроумной шутки? Или как прикажете его понимать, а?

Советник Дарвин Тауэрс относился к людям прошлого столетия в полном смысле слова. Несмотря на августовскую жару, на нем был темный костюм из добротной толстой ткани, а в руках зонтик. Высокого роста, поджарый, он держался очень прямо и составлял разительный контраст с толстым круглым человечком, который его сопровождал. Последний так задыхался от жары и потел, что у него то и дело мутнели стекла очков и он был вынужден их протирать.

Шанс извинился, что не принимает их в своем кабинете, и пробормотал несколько сочувственных слов. Он еще не видел советника после гибели его матери.

— То, что она умерла, не является для меня неожиданным ударом. Неприятно то, как это случилось. Ей было девяносто четыре года, но такая смерть...

Советник обвел глазами кабинет Джерри Фарба с таким видом, будто считает Шанса виновным в том, что в его учреждении произошел столь неприятный случай. Именно неприятный, а не трагический или печальный...

Его тучный спутник несколько раз кашлянул, привлекая к себе внимание.

Советник прибавил ворчливо:

— Мистер Чарлз Клэгхорн — мистер Темпест.

Потная рука с короткими пальцами протянула Шансу визитную карточку, и прежде чем тот успел ее прочитать, последовало и объяснение:

— Частный детектив.

— Не сомневаюсь,— сказал советник,— полиция проводит расследование. Но я уверен, что после письма, полученного сегодня Люси,— по-видимому, вы его читали,— вы оправдаете мои действия и решение привлечь к данному делу мистера Чарлза Клэгхорна.

Шанс кивнул головой в знак согласия.

— Вы, вероятно, также согласитесь со мной, что против Люси действует какой-то одержимый. Вполне естественно, полицию больше интересует трагическая гибель моей старой матери, поэтому я попросил моего нотариуса рекомендовать мне частного детектива, чтобы иметь возможность поручить ему заняться автором анонимок и тем самым уберечь Люси от возможных дальнейших нападок.

— Возможно, вы еще не знаете, что Люси не одна получила анонимные письма. Два других аналогичного содержания присланы

мне и капитану Полхэму.

Клэгхорн потер руки.

— Это упрощает дело, мистер Темпест. Гораздо проще проследить за тремя письмами, чем за одним. Могу ли я на них взглянуть?

— Они у капитана Полхэма.

— Ах, так? Все же я должен приступить к своим обязанностям. С вашего разрешения, мне придется опросить личный состав театра — артистов, служащих, рабочих.

Шанс почувствовал, что у него на голове буквально зашевелились волосы.

— Вы спрашиваете разрешения у меня? — уточнил он, стараясь держать себя в руках.

— Для порядка, разумеется,— с улыбкой ответил детектив.

— В таком случае, я не даю вам разрешения,— твердо заявил Шанс.

— Но, мистер Темпест?! — возмутился советник.

— По всей видимости, я не имею права запретить вам разговаривать с кем-либо из моих сотрудников, но, во всяком случае, не здесь и не официально. Ну и потом, поскольку дело поручено капитану Полхэму, только он один может дать вам разрешение на параллельное, независимое расследование.

— Вы совершенно правы, излишняя осторожность никому никогда не мешала. Где я могу найти капитана Полхэма?

Бравый мистер Клэгхорн не был ни обижен, ни обескуражен неласковым приемом.

— Скорее всего, в Отделе по расследованию убийств,— ответил Шанс.

— Пожалуй, я сейчас же туда отправлюсь... Как вы считаете, мистер Тауэрс? — спросил Клэгхорн.

— К чему вопросы? Поезжайте немедленно! Вы же понимаете, какое это срочное дело!

— Все понятно... Прошу прощения, мистер Темпест.

Несколько минут советник молча сидел в кресле, вертя в руках зонтик. Потом он поднялся, подошел к окну и заговорил:

— Мне данное дело представляется одновременно и очень трудным, и очень деликатным, не так ли, мистер Темпест?

— Почему деликатным?

— Во-первых, полиция не сразу определила, что смерть моей матери произошла от несчастного случая. Во-вторых, эти отвратительные анонимные письма, которые могут вызвать неприятный скандал и бросить тень на Люси... Впрочем, в вашей профессии очень часто шумные истории являются желательными, так как они привлекают внимание толпы к театру, создают своего рода рекламу актеру. Но скандал в такой семье, как наша, учитывая то уважение, которым мы все пользуемся...

Сдвинув брови, Шанс повернулся к советнику.

— Скандалы никогда никому и ничему не помогают, и в нашей профессии тоже, то есть, уж если быть точным, в профессии вашей дочери, мистер советник. Ну и, конечно же, как директор театра, я гораздо более озабочен добрым именем моей ведущей актрисы, мисс Люси, чем престижем семьи Тауэрс.

— Я вижу, вы меня превратно поняли,— возразил советник.— Я очень переживаю. Поэтому и решился пригласить Чарлза Клэгхорна... Но есть и еще кое-что. мистер Темпест...