Смерть Валленштейна

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Илло

Хозяева здесь мы, никто не смей Здесь признавать открыто Фердинанда… Покойной ночи, комендант! Пройдитесь В последний раз по крепости. Дозоры Назначьте. Можете сменить пароль. А ровно в десять герцогу вручите Ключи — и вашей службе тут конец, Ведь поутру захватят крепость шведы.

Терцки

(уходя, Бутлеру)

Так вы придете?

Бутлер

Да, я буду точен.

Илло

и Терцки уходят.

Явление восьмое

Бутлер и Гордон.

Гордон

(глядя вслед уходящим)

Несчастные! Опьянены победой, Бросаются в расставленные сети, Не чувствуя, не видя, что их ждет!.. Мне их не жаль. Хотя бы этот Илло, Спесивый, дерзкий негодяй, он хочет В крови монарха свой клинок омыть!

Бутлер

Исполните приказ его. Дозоры Послать кругом и быть настороже! А я, чуть в замок явятся, ворота Запру, чтоб слухи в город не проникли.

Гордон

(в тревоге)

Помедлите! Сперва…

Бутлер

Ведь вы слыхали, Хозяин тут наутро будет швед. У нас лишь ночь одна. Они спешат, А все ж мы их опередим… Прощайте!

Гордон

Недоброе читаю в вашем взоре. Ах, дайте слово…

Бутлер

Солнце закатилось, И вечер наступает роковой… Заносчивы они; сама судьба Нам в руки предает врагов беспечных, Счастливыми мечтами упоенных, И вскоре сталь их жизни оборвет. Какой великий мастер был наш герцог Все высчитать и все предусмотреть! Людей он, будто пешки на доске, Передвигал, стремясь упорно к цели, И без зазренья совести он дерзко Их честью и достоинством играл. Считал-считал, мудрил и все же сбился: Не шутка, — жизнью просчитался он, Как тот мудрец, которого убили Средь вычерченных на песке кругов. [36]

36

Как тот мудрец, которого убили // Средь вычерченных на песке кругов. — Архимед за своими расчетами не заметил, как к нему подкралась смерть.

Гордон

Не время о просчетах говорить. Подумайте, как он велик душою, — Как много в нем сердечного участья, Какое проявлял он благородство, И пусть его достоинства удержат, Как ангелы своей мольбой, ваш меч!

Бутлер

Нет, поздно! Что мне думать о пощаде, — Я лишь о мести должен помышлять.

(Схватив Гордона за руку.)

Не в ненависти дело… Не люблю Я

герцога, и есть на то причины… Но все ж его сразит не месть моя, А рок, стеченье грозных обстоятельств. Напрасно человек воображает, Что он свободен в действиях! Нет, он Игралище слепой державной силы, Что, управляя жизнью своевольно, Жестокую вершит необходимость. Заговори в душе внезапно жалость, Я, вопреки всему, его убью.

Гордон

Поддайтесь состраданью, генерал! Ведь голос сердца — это голос бога, Обманчивы рассудка притязанья. Что принесет вам это злое дело? Вам счастья не построить на крови, К величию пути не проложить! Порой угодно королям убийство, Но не выносят короли убийц.

Бутлер

Здесь тайна. Все расспросы бесполезны. Зачем так быстро подступают шведы! На милость императора охотно Я герцога бы отдал — пусть живет. Я крови не хочу его. Но честью Поклялся я — и смерть ему! А если Его упустим, ждет меня позор.

Гордон

Спасти такую жизнь…

Бутлер

(живо)

Как?

Гордон

Он достоин, Чтоб за него пожертвовать собою. Что мненье света! Будьте благородны!

Бутлер

(холодно и гордо)

Он важная персона, герцог Фридланд… Я ж — заурядный человек, не так ли? Не все ль равно, позором или славой Себя покроет человек простой — Спасти бы только знатную особу!.. Нет, всякий знает цену сам себе. Как я себя ценю, лишь мне известно. Я презирать себя не стану, глядя И на того, кто саном всех превыше. Величье и ничтожество людей — Лишь в том, на что направлена их воля; Моя — тверда, он должен умереть.

Гордон

Я захотел поколебать скалу! Не женщина на свет вас породила. Я вам не в силах помешать. Пусть бог От ваших лютых рук его избавит.

Уходят.

Явление девятое

В одном из покоев герцогини.

Тэкла сидит в кресле, бледная, с закрытыми глазами. Герцогиня и фрейлина фон Нойбрунн хлопочут возле нее. Валленштейн и графиня разговаривают.

Валленштейн

Но как она так быстро все узнала?

Графиня

Предчувствие тревожило бедняжку И слух о битве напугал, в которой Полковник императорский погиб. Я видела, как бросилась она К посланцу Рейнграфа и в тот же миг Злосчастную сумела вырвать тайну. Мы кинулись за ней, — она без чувств У шведа на руках уже лежала.