Смертельная игра
Шрифт:
Женщина только фыркнула и отвернулась.
– Ты кто такой? – спросил мужчина напротив. На вид ему было около тридцати, у него были тёмные круги под глазами и костюм, который когда-то, возможно, выглядел презентабельно.
– Я Дайго Мацумура. Писатель, если это кому-то интересно, – он попытался придать своему голосу уверенность. Хотя знал, что слово "писатель" в его случае звучит сомнительно.
– Писатель? – переспросил другой мужчина. Полный, с грязным свитером и крошками на бороде. – Отлично. Ты напишешь нас отсюда? Или
Дайго проследил за его взглядом и заметил на полу коробку с надписью: "Экстренные пайки. 2012 год."
– Прекрасно. Накормите меня старыми консервами, и вдохновение точно не заставит себя ждать, – пробормотал он.
Но прежде чем он успел задать хоть один вопрос, по комнате разнёсся металлический голос.
– Добро пожаловать.
Все замерли.
– Итак, дорогие участники. Вы все здесь, потому что не смогли справиться с собственной жизнью. Вы – те, кто потерял смысл. Кто боится признаться в своих слабостях.
– Ну, спасибо за сеанс терапии, доктор Бетонная Стена, – проворчал Дайго, но голос продолжал.
– Ваша задача проста. Напишите. Но не просто напишите. Напишите то, что скрыто внутри вас. Ваши страхи. Ваши слабости. Ваши поражения. Только так вы сможете спастись.
– Простите, кто говорит? – громко спросила женщина с часами. – Это какая-то шутка?
– Шутки кончились, мисс Ойоко, – ответил голос.
Женщина побледнела.
– Откуда вы знаете моё имя?
– Мы знаем всё о каждом из вас. Давайте не тратить время. Первый раунд начинается сейчас. У вас есть ровно один час. Лучший текст продолжит жить. Худший текст принесёт своему автору… ну, скажем так, вечное избавление от мук творчества.
Комната наполнилась напряжённым молчанием.
– Подождите-ка, – пробормотал Дайго, поднимая руку. – Вы хотите сказать, что если я не напишу что-то шедевральное, то… что? Меня уволят из этой жизни?
– Именно так, мистер Мацумура, – ответил голос.
У Дайго похолодело внутри.
– Но это… нелепо! Ужасно! И кто вообще решает, что шедеврально, а что нет?
– Я.
Голос прозвучал так уверенно, что даже сарказм в голове Дайго на мгновение замер.
– Прекрасно, – вздохнул он. – Мой худший страх – неудача. А теперь неудача может меня убить. Аплодирую вашему чувству иронии.
– Час пошёл, – сухо добавил голос.
На столе перед каждым участником появилась стопка бумаги и ручка. Дайго посмотрел на остальных. Все они выглядели ошеломлёнными: кто-то испуган, кто-то был зол.
– Ладно, – сказал он, садясь на стул. – Вы хотите, чтобы я написал? Хорошо. Но предупреждаю: моё "худшее" может быть даже хуже, чем вы ожидали.
Его рука дрожала, когда он взял ручку. Он взглянул на пустую страницу перед собой.
– Начинаем игру. Только бы она закончилась до того, как закончу я.
Дайго уставился на лист бумаги перед собой, словно тот вот-вот должен был заговорить и объяснить,
– Ну, вот она, моя муза. Лежит здесь, белая и пустая, как мои перспективы, – пробормотал он и огляделся на соседей.
Все молчали. Женщина с золотыми часами сидела, выпрямив спину, словно собралась выступать перед комиссией. Она водила ручкой над бумагой, но ни одного слова так и не появилось. Мужчина в мятом костюме хмуро грыз ручку, словно надеялся, что от её чернил у него родится мысль. Полный мужчина с бородой вздохнул и отбросил ручку:
– А если мы просто не будем писать? Что тогда?
– Тогда вы узнаете, как быстро ошейник может взорваться, – раздался голос из динамика с абсолютной бесстрастностью.
Полный закашлялся и, побледнев, схватил ручку обратно.
– Отлично, – пробормотал Дайго. – Я участвую в смертельной версии книжного клуба. Всё, о чём я мечтал.
Он снова посмотрел на бумагу.
– Ну ладно, Мацумура, если хочешь выжить, придётся что-то написать. Давай-ка, вспомни всё, чего ты боишься…
Тишину комнаты нарушил скрип ручки: кто-то начал писать. Это был молодой парень лет двадцати, сидящий напротив. Он сосредоточенно выводил слова, а его лицо становилось всё более испуганным. Дайго напрягся.
– Эй, – шепнул он. – Ты чего там пишешь?
Парень поднял глаза.
– То, чего больше всего боюсь. Как велели.
– И что это?
– Отец. – Парень снова уткнулся в лист, не дожидаясь вопросов.
Дайго приподнял брови.
– Ладно. Видимо, у нас тут и психотерапия включена. Всё за один сеанс.
Но времени на язвительные комментарии не было. В голове у него заворачивалась мысль, что нужно как-то быть "лучше". А это значит, что его страхи должны быть ярче, глубже, страшнее.
– Страх… Страх провала? Да, конечно. Это то, что я знаю лучше всего. Почему бы не поделиться этим с комнатой смерти?
Он наклонился над бумагой и начал писать: «Весь мой страх заключается в тишине. Каждый раз, когда я открываю блокнот или компьютер, я слышу её. Эта пустота. Она кричит на меня громче, чем любые слова, говоря: "Ты не справишься".» Дайго остановился и задумался.
– Слишком драматично? Может, добавить шутку? Нет, шутки мне не помогут выиграть в этой идиотской игре.
Он взглянул на соседей. Полный мужчина выглядел так, будто готов заплакать. Женщина с часами наконец начала писать. Но при этом её лицо напоминало каменную маску, под которой явно скрывалось больше, чем она готова была показать.
– Ну, хотя бы я не один.
– Осталось тридцать минут, – объявил голос.
Дайго почувствовал, как его пальцы дрогнули.
– Полчаса? – сказал он вслух. – Вы хотите, чтобы я за полчаса написал свою лучшую работу? Вы хоть представляете, сколько времени я обычно провожу, чтобы придумать заголовок?