Смертельная красота

Новикова Елена

Нет, Черный не для того пошел в следователи, чтобы стать таким вот Андреевским.

Три пары глаз смотрели на Николая. Эти взгляды были очень разные, и анализировать их не было никаких сил и желания. Дорога вымотала больше, чем Черный ожидал, и теперь он бессознательно поглаживал шрам на руке. Отчитывать нерадивых работничков можно до бесконечности и не получить ничего, кроме озлобленных людей. Следователь на миг прикрыл глаза, заглядывая в темноту.

– Значит, так, – сказал он, обращаясь к оперативникам. – Утром обойдите

все колледжи, вузы, техникумы – что у вас тут есть – и покажите фото. Общежития – на особый контроль. Привлеките участковых. Я поручение напишу и с вашим начальством все согласую.

– Понятно, – кивнула Катя и облизнула пересохшие от непонятного волнения губы.

– Проверьте по сводкам заявления о пропаже девушек. Ближайшие районы тоже захватите. Особое внимание – на социальные сети.

– Ого! – присвистнул Витек.

Черный резко повернулся к Тихомирову.

– Сейчас не понял, это проблема?

– Нет, просто нас обычно следаки такое не просят. Ну чтобы прям в поручении было.

– Хороший план, – покивал Борис Петрович, поднимаясь со стула. – Можно еще на телевидение обратиться или в газеты. Там ведь могут ее фото показать? Только нужно попросить Сергея Алексеевича переснять лицо поживее.

– Кто такой Сергей Алексеевич?

– Судмед наш. Он вскрытие делал и на месте преступления работал по второму эпизоду.

Андреевский принялся засовывать в свой портфель недорешенный кроссворд.

– Вам, Борис Петрович, тоже есть поручение. Завтра вам нужно съездить в тот отдел…

– В Покровский, – подсказала Смородинова немного севшим голосом.

– Спасибо, – кивнул Черный, отчего-то испытав вдруг неловкость. – И по всем процессуальным забрать дело по первому эпизоду.

– А вы? Я думал, это дело поручили вам, – засопел Андреевский.

Николай чуть сощурил глаза.

– Думаю, с тем, чтобы привезти дело, у вас проблем не возникнет. Поручения у вас будут к восьми утра.

На лице Тихомирова отразилась вся боль существования. Катя поперхнулась воздухом, закашлялась и снова покраснела, старательно отводя глаза.

Черный не стал больше никого задерживать. Ему самому необходимы были отдых и ванна. Казалось, после почти суток в поезде он весь пропах этим специфическим запахом купейного вагона.

Ночь уже плотно взяла город в плен. Патруль отвез Николая в выделенную ему служебную квартиру, чем Черный был удивлен. Водитель был не против поболтать с приезжим следователем.

– Не, в гостинице дорого. А на «кукухе» хорошо. Там спальный район, тишина, до метро близко, до остановки. Супермаркет круглосуточный напротив. Вам понравится.

И вот Черный, поднявшись на третий этаж, вошел в служебную квартиру. Сразу, как-то на автомате, нашел выключатель, и маленькая люстра с абажуром начала светить теплым ламповым светом. Он еще не видел комнату, но тело говорило: «Мы дома».

* * *

Смородинова чувствует

себя последней идиоткой. Причем это случается уже во второй раз за день.

Первый раз был утром, когда она трижды переодевалась, стоя перед зеркалом.

– Вот же дура! Господи, какая дура! – ругала себя женщина, глядя на отражение в зеркале.

Забракованные вещи неопрятной кучей валялись на кровати. Туда же полетела джинсовая рубашка – слишком простая, да еще между пуговицами норовит выглянуть бюстгальтер. Его бы тоже выкинуть, но чистого белья не осталось – кто-то ленится запустить стиральную машинку! «С таким лифчиком ни перед одним приличным мужиком не разденешься!» – со злостью думала Смородинова.

Ей стало и жаль себя, и стыдно за эти мысли.

– Да кто ты такой вообще? – нахмурилась Катя.

Повернулась к закиданной вещами кровати и вытянула из кучи самую первую кофту, которую примерила. Удобная любимая вещь идеального серого цвета! «Пошел бы ты к черту, Черный!» – улыбнулась Смородинова своему отражению.

Победа была недолгой, потому что мысли о «важняке» не выходили из головы.

– Ты надухарилась? – ведет носом Тихомиров.

– Нет, с чего бы? Порошок так пахнет, – поджимает губы Катя, прыснувшая на себя перед выходом из пыльного флакона, стоящего на полочке в прихожей.

– Ну ладно, – кивает Витек, заводя машину.

Поручения от Черного поджидали оперов в дежурной части. Непонятно, когда следователь успел их составить, напечатать и принести.

– И еще на словах вам просили передать, что совещание в три, – говорит дежурный. – Вы следаку свои номера дайте, что ли, я вам здесь не передатчик. У меня своих дел полно.

– Че ты бухтишь все время, Мишаня? Попросили – передал, молодец.

Катя берет бумаги.

– Чаю попьем? – предлагает Витек, которому Нелька объявила семейный бойкот за вчерашнее.

– По дороге перехватим.

Катя первой шагает обратно на выход.

Навигатор приводит их к ближайшему университету за десять минут. Здание, построенное в тридцатых годах прошлого века, доминирует, хотя рядом располагаются более современные и высокие. Университет основательный, добротный, с колоннами и крытой галереей перехода между корпусами. Кажется, что он не был построен, а вырос на этом месте, как дуб среди осинок.

Витек лезет в карман за удостоверением.

– Доброе утро!

– Полиция, – говорит Катя, видя, как напрягается за турникетом охранник.

– По какому вопросу?

Мимо идут студенты, не обращая внимания ни на кого. Привычно проходят дальше, открывая турникет карточками. На полицейских и охрану внимания никто не обращает – пусть взрослые занимаются своими делами.

– По важному, – машет Тихомиров раскрытым удостоверением.

– Мне надо доложить, – настаивает охранник.

Смородиновой надоедает торчать на проходной.

– Девушку эту узнаете?