Смертельная мечта
Шрифт:
– Все нормально, босс! – бодрым голосом воскликнул Джэйс. – Нет причин для тоски на свете, работа будет сделана в блеске.
Джэйс поднялся и направился к двери. Не доходя до нее, он обернулся:
– Чего сидишь, умник? Я собираюсь пописать, пошли подержишь. – Джэйс захохотал и вышел из кабинета. Смит с каменным лицом вылетел вслед за ним.
– Дэн, мне не нравится твоя затея, – повторил доктор Эпплтон.
Они находились в раздевалке. Дэн сидел, а двое операторов – оба мужчины – прикрепляли к нему пластырем
– Мне она тоже не нравится, – признался Дэн. – Но ничего другого нам не остается.
– Почему? – удивился Эпплтон. – Мы вполне можем вообще отказаться от этой программы подготовки и вернуться к старой. – Он засунул в рот незажженную трубку. – Она вполне безвредна, а эффект от нее такой же.
– Но тогда мы никогда не узнаем, что же в ней есть такого, что убивает пилотов, – возразил Дэн. – А без этого дальнейшая модификация программ подготовки невозможна. И не только этих программ, любая программа с использованием виртуальной реальности становится опасной.
– Уж лучше ничего не делать, чем производить сомнительные технические штучки и создавать угрозу для жизни.
– Это не подход, доктор. К тому же я должен выяснить, что находится в программе. Ведь я делал ее в течение нескольких лет, поэтому обязан знать, в чем там ошибка.
– Не знаю, – с сомнением произнес доктор. – Мне кажется, что будет лучше просто выбросить ее.
– Тогда конец вашей карьере, – констатировал Дэн.
Эпплтон вытащил изо рта трубку.
– Не вижу в этом ничего страшного, – устало произнес он. – Может быть, так оно будет лучше. Выйду на пенсию и буду отдыхать. Денег мне хватит.
Дэн посмотрел в бледно-голубые, увеличенные сильными линзами глаза Эпплтона и увидел в них затаенный страх. И горечь поражения. Доктор не шутил, он был готов немедленно выбросить программу, заплатив за это своим научным именем. Дэн знал, что Эпплтон всю свою жизнь потратил на создание программ для подготовки пилотов, пользовался непререкаемым авторитетом, но был готов потерять все. Дэн понимал, что положение у Эпплтона отвратительное. Откажись он испытывать программу, и Эпплтону, как ученому, конец. «Нет, я должен сесть в кабину. Всем, что я достиг в жизни, я обязан Эпплтону и не могу бросить его. В конце концов, медицинские датчики будут показывать мое состояние, и в критический момент программу остановят», – подумал Дэн.
– Не волнуйтесь, доктор, – медицина не подведет. Если со мной что-нибудь случится, программа прервется, – успокоил Дэн доктора.
– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – отрезал Эпплтон.
– А со мной ничего и не случится, – улыбнулся Дэн. – В критический момент сработает автоматика, вот и все.
Эпплтон кивнул и снова взял в рот трубку.
– Дэн, – тяжело вздохнув, произнес Эпплтон. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты для меня как родной сын. Остановись, – выдохнул он.
Дэн все понял. Он молча опустил голову, стараясь не смотреть в глаза доктору. Слова Эпплтона, сказанные в присутствии посторонних, операторов, стали
Стараясь скрыть волнение, Эпплтон вытащил из кармана платок, протер очки, затем поднес его к глазам.
Операторы старательно делали вид, что ничего не видят. Они угрюмо заковывали Дэна в тяжелый летный испытательный костюм и подсоединяли к нему различные принадлежности, необходимые в реальном полете. Дэн оглядел себя и пришел к выводу, что он похож на матадора, которому предстоит сразиться с быком без помощников и шпаги. Сам не зная почему, Дэн стал вспоминать, как называется команда одетых в кургузые костюмы помощников матадора. «Вроде пикадоры», – подумал он.
Под костюмом, в который операторы облачили Дэна, находились десятки миниатюрных датчиков, соединенных между собой паутиной оптико-волоконных проводков, таких тонких, что в сравнении с ними человеческий волос мог бы показаться корабельным канатом. И с помощью встроенного лазера каждый датчик в процессе испытания будет посылать импульсы, которые, попав на пульт управления, соединятся и создадут картину общего медицинского состояния Дэна во время испытаний.
Дэн старался отвлечь себя от неприятных мыслей, вспоминая принцип действия датчиков и других устройств. В голове его был сумбур, а в душе – страх. Этих испытаний Дэн боялся не меньше самого Эпплтона.
– Доктор, а вы знаете, что у Дороти есть дома какая-то система с использованием виртуальной реальности? – спросил Дэн, вставая со стула и застегивая молнию на костюме.
Эпплтон посмотрел на Дэна, но не удивленно, а как-то виновато.
– Я был у нее вчера вечером, – начал сбивчиво рассказывать Дэн. – Заехал просто так, чтобы немного успокоить. И когда Дороти открыла мне дверь, я увидел на ее руке перчатку.
– Ты ошибся, – возразил доктор, но не очень твердо.
– Нет, – возразил Дэн. – Я абсолютно уверен, что видел на руке Дороти именно такую перчатку.
Эпплтон многозначительно посмотрел на Дэна и, вытащив изо рта трубку, едва заметно ткнул ею в операторов. Те, подходя к Дэну с костюмом, создающим давление, навострили уши.
– Может быть, и ошибся, – кивнул Дэн.
Операторы надели на Дэна костюм.
– Получше зашнуруй ботинки, – посоветовал Эпплтон и, когда операторы отошли, тихо прибавил:
– Поговорим об этом позже.
«То есть когда операторы уйдут из раздевалки», – понял Дэн намек Эпплтона и, нагнувшись, принялся надевать тяжелые ботинки.
«Ну и дела, – размышлял он. – Кто это сделал для Дороти программу? Да что тут думать? Только Джэйс. Но почему? Он ведь ненавидел Ральфа лютой ненавистью, особенно после той драки».
Стычка произошла в тот день, когда Ральф явился на базу в новенькой форме подполковника.
– Ба, – скривился Джэйс, – что я вижу! Наш цыпленочек проник в большой свет.
Джэйс с Ральфом не ладили и раньше, но до прямых стычек дело не доходило, хотя в лаборатории многие считали, что кобра с мангустом могут мирно сосуществовать только до поры до времени.