Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
Касаюсь пальцами дверной ручки, отталкиваю дверь, прохожу в спальню, замираю у комода
с вещами и грубым движением распахиваю тумбочки. Беспорядок. Вся жизнь Ари состояла в
сплошном беспорядке. Ее действия были стихийны, ее поступки - взбалмошны. Она несла за
собой хаос, и ей вполне нравилось оставлять за спиной руины, ведь близкие с поразительной
чуткостью закрывали глаза на все ее ошибки и прихоти.
Я недовольно вытаскиваю пару маек и собираюсь
заметив черную футболку. Едва не разрываю ее, выдирая из невидимых когтей комода. Та самая
мятая футболка, в которой Ари заявилась на биологию в первый день. «Рамоунз». Я уже
ненавижу эту группу. Невольно зажмуриваюсь и стискиваю в пальцах тонкую ткань.
– Наплевать, – говорю себя я и бросаю на пол майки, оставив в руках лишь футболку.
Я уверен, эта вещь хранит в себе больше воспоминаний, чем вся комната Ари вместе взятая.
Хотя, теперь я вообще сомневаюсь, что добрая Ари когда-то существовала, я уже в нее не верю,
уже ее не помню. Она была, да, была когда-то. Но сейчас перед глазами стоит лишь тварь с
черными глазами, которая, не задумываясь, отнимает жизнь.
Закрываю комод и медленным взглядом осматриваю комнату. Неожиданно на глаза мне
попадаются исписанные листы, разбросанные на деревянном, широком столе. Нехотя, скорее
интуитивно, я приближаюсь к столу и замираю, увидев рисунки Эбигейл.
Ни один мускул на моем лице не дрогает. Ни одно слово не срывается с языка.
Я, наверно, умер, потому что ничто во мне не екает и не сжимается.
Я изучаю работы Эби: наброски церквей, портрет Хэрри, выведенный карандашом, а потом
я замечаю саму Эбигейл. Она стоит на рисунке рядом с высоким парнем, он держит ее за руку, а
за спиной у него висит колчан со стрелами. Этот высокий парень – я.
Что-то в груди все-таки стягивает в силки заледеневшие легкие. Я гляжу на рисунок, и я
понятия не имею, как то, что случилось, вообще могло произойти. Люди умирают. Да, знаю.
Знаю об этом, как никто другой! Но неужели бывает и такое? Неужели мы обречены ломаться
снова и снова, снова и снова.
Отворачиваюсь. Эби больше нет. И хватит думать об этом.
Собираюсь выйти из комнаты, но, когда оборачиваюсь, примерзаю к месту. Что за...
– Неожиданная встреча, верно?
Меган фон Страттен лениво дергает уголком губ; судорога, прокатившаяся по спине,
заставляет все мое тело вытянуться, словно струну! И я с невероятной скоростью подаюсь
вперед, намереваясь расправиться с ведьмой голыми руками. Наплевать, что у меня нет ни
оружия, ни сил. Я разорву ее на части. Если
– Ого, – издеваясь, протягивает женщина, – прямо-таки зубами?
Не отвечаю, срываюсь с места и несусь на фон Страттен, но она вскидывает руку, и в ту же
секунду я отлетаю назад, врезавшись со всей дури в стену. Черт возьми!
– Тебя услышат, – рявкаю я, – услышат и...
– Я так не думаю. – Женщина проходится пальцами по угольным волосам и пронзает меня
острым взглядом. Взглядом змеи, гадюки, таким же ядовитым и смертоносным. – Не
сопротивляйся. Все равно проиграешь.
– Посмотрим.
Меган в один миг оказывается рядом. Сводит домиком брови и поджимает губы:
– Какая трагедия, и какая несправедливость. – Ведьма прикасается пальцами к моему
подбородку. – Приятнее ваших стонов, только звук вашего разбивающегося сердца.
Я резко подаюсь вперед, оскалив зубы, будто собака, на что Меган смеется. У меня в эту же
секунду внутри все не просто переворачивается, а разрывается, вспыхивает. Тихо и спокойно я
гляжу в глаза ведьме. Но в голове уже продумываю, как мои руки впиваются в ее голову мертвой
хваткой, и как они эту голову отрывают с плеч.
– Кровавые мысли, – шепчет фон Страттен, ухмыляясь. – Мне нравится. Но я пришла не за
тем, чтобы убивать тебя, мой дорогой.
– Какой сюрприз.
– Верно. Я пришла поговорить.
Что? Хмурю брови, а женщина порывисто отступает назад. Оковы исчезают, я падаю на пол,
но вовремя сгибаю ноги и удерживаю равновесие. Какого черта происходит? Разве я не должен
перерезать ведьме горло, а она не должна разорвать меня на части? Почему на лице Меган
игривая улыбка, и почему я продолжаю наблюдать за этой улыбкой, ничего не предпринимая?
Громко сглатываю.
– Что вам нужно?
– То же, что и тебе, Мэттью, – фон Страттен оборачивается и едва не сбивает меня с ног
черным взглядом. – Я хочу избавиться от Ариадны Монфор, и наши с тобой мысли, на долю
секунды, показались мне схожи.
– Что? – Мои брови подскакивают вверх. – Что вы сказали?
– Не притворяйся идиотом. Ты меня услышал.
– Вы должно быть шутите.
Вместо ответа женщина сводит брови, и тут же мое горло вспыхивает от боли. Резко я
хватаюсь ладонями за шею, пытаюсь содрать с кожи несуществующий пожар, искры. Но ничего
не выходит. Мне вдруг становится нечем дышать, и я шумно откашливаюсь.
– Я не умею шутить, – ледяным голосом отрезает ведьма, и боль пропадает.